Сказано-сделано и наши герои отправились к ближайшему маркитанту, устроившему свою лавку практически на передовой. Небольшой участок траншеи во второй линии был немного расширен, чтобы разместить в нем разнообразный товар и обеспечить минимальные удобства продавцу.

Надо отметить, что над головой здесь нередко посвистывали текинские пули, но чтобы обезопасить себя предприимчивый армянин насыпал в освободившиеся из-под товара мешки землю. Труд его не был напрасен и скоро закуток был со всех сторон закрыт самой настоящей баррикадой, именуемой среди военных на французский манер – габионом. [3]

Ассортимент в этой убогой лавчонке совершенно не поражал воображения, но зато она находилась от потенциальных клиентов так близко, что им не надо было идти куда-то еще и потому старый знакомый Будищева – Ашот процветал.

- Дмитрий-джан, дорогой, как я рад тебя видеть! – расплылся в фальшивой улыбке маркитант.

- Привет, - ничуть не обманулся его деланным радушием прапорщик.

- Господа офицеры что-то желают?

- Дай-ка нам братец самого лучшего вина, что у тебя есть! – потребовал пребывавший в приподнятом настроении Майер.

- Вах, у Ашота все только самое лучшее! Вот специально для такого случая приберегал, - с этими словами армянин вытащил из ящика на котором сидел сам изрядно запыленную бутыль из мутно зеленого стекла с запечатанной сургучом пробкой.

- Смотри-ка, - восхитился гардемарин, которого даже бушующая вокруг война еще не успела избавить от некоторой наивности, – даже опечатана!

- Сашка, может лучше водки? – с сомнением спросил Дмитрий. – Ведь один черт знает, что он туда намешал, а беленькой, по крайней мере, не отравимся.

- Вах! Зачем так говоришь! – оскорбился в лучших чувствах маркитант. – Я никогда такие вещи не занимался!

В этот момент в верхний мешок оборонительной конструкции ударила пуля, осыпав всех находящихся внутри доброй пригоршней песка, отчего Ашот тут же присел, продолжая прижимать к себе вожделенную бутыль.

- Ладно-ладно, - поспешил притушить едва не разразившийся скандал миролюбивый Майер. – Дай нам еще, пожалуй, печенья или если есть шоколаду.

- Есть, как не быть, - обрадовался торговец. – Вот, настоящий швейцарский, самого лучшего качества…

- Если он вполовину так хорош, как ты рассказываешь, то давай четыре плитки, - вмешался Будищев, и тут же пояснил опешившему от подобного транжирства товарищу, - девчонкам в госпиталь отнесу!

- Хороши, девчонки! – ухмыльнулся гардемарин, морщась от очередной порции пыли, поднятой текинской пулей. – Графиня, баронесса и вдова подполковника.