Да и можно ли осуждать простых солдат, по воле царя и высокого начальства, оказавшихся на краю мира и, проливавших свою кровь, воюя с людьми, о существовании которых они до того даже не подозревали?

Но пройдет день и все вернется на круги своя. Строгие офицеры будут командовать, а злые, как собаки, унтера мордовать, почем зря. Но сегодня можно все. И потому тащат одетые в военную форму рязанские и костромские мужики все, что попадет им в руки к только и ждущим того маркитантам. Ведь никто из солдат не знает истинную цену своей добычи, а если бы и знал, как ее сохранить?

Богато украшенное оружие и конская сбруя, серебряная утварь и драгоценные ковры все за бесценок уходит к жадным торговцам. Все свалено в одну кучу, кое-как взвешено, а то и просто определено на глаз, и куплено по десятке за пуд. [2] Да хорошо если за деньги, а то сразу меняют на дурного качества водку, безбожно обманывая при расчете. Впрочем, какая разница? Как пришло, так и уйдет, развеявшись в похмельном дыму!

Офицерам, как мог бы сказать Будищев, заниматься этим «западло». Нет, у них тоже есть трофеи, но оно также за бесценок куплено у солдат, или же благосклонно принято в «дар». Вот им-то точно известно, что попало в руки и есть возможность сохранить добычу для себя. И как водится, чем выше должность или чин, тем больше таких возможностей.

Но все же главные получатели прибыли это маркитанты. В такие дни они с лихвой вознаграждают себя за тяготы и опасности дальних походов. За летящие в них пули, не желающие разбирать, кто перед ними, русский воин или армянский купец. За грубость и строгость высокого начальства, видевших в них только алчных стяжателей и мошенников, какими они, скажем прямо, и являлись. За поборы от чиновников, ибо получить патент на торговлю в войсках дело не дешевое!

Впрочем, не все среди этой братии армяне. Новоявленный купец Федор Шматов, сидел перед собственной кибиткой, подаренной ему ради такого дела бывшим хозяином, и тоже скупал трофеи. Водки у него, правда, не имелось, но цену он давал выше иных и прочих, а потому многие солдаты и особенно матросы охотно несли свою добычу именно к нему.

- Федь, ты читать умеешь? – спросил его перед штурмом Будищев.

- Могу маленько, - осторожно ответил тот, явно ожидая подвоха.

- Тогда читай.

- Ишь ты, - озадачился парень, бережно беря грубыми пальцами лист гербовой бумаги, после чего, попытался прочесть по слогам. – Па-тентъ. Чего это?

- Сказано же тебе, патент, - усмехнулся Дмитрий. – На имя купца третьей гильдии Шматова Федора Еремеева сына. Усек?