Какова длина Анталийского залива, точно не знаю. Где-то миль сто. Как бы мы ни пыхтели, до темноты пересечь не успели бы. Удалившись от берега миль на двадцать, стали обустраиваться на ночь. Для всех, включая моего старого кормчего, ночевка на воде была в диковинку, причем страшноватую. Чтобы чувствовали себя увереннее, приказал всем галерам, кроме взятых на буксир, ошвартоваться борт к борту. Так мы образовали плавучий островок.

Пока было светло, я обошел призы, посмотрел, что мы захватили. По самым скромным прикидкам нам достались, не считая судов, тонн сто зерна и тридцать вина, семнадцать тюков тканей, немного гончарных изделий и оружия. Что ж, знавал я рейды и получше, но будем радоваться тому, что захватили.

107

Тарахтеть малым ходом недели три до Тарса у меня желания не было, поэтому зашли в Коракесион (Аланью). Как ни странно, в городе еще не слышали о нашем нападении на пиратов. Прибытие каравана заинтересовало аборигенов только потому, что пришли мы не вовремя. Обычно добираются вечером, так рассчитан маршрут вдоль этого побережья, а мы — сразу после полудня, когда все добропорядочное население пережидает жару в своих кроватях. Обычно таможенный чиновник появляется на берегу еще до того, как пристанешь, чтобы узнать, только переночуете или будете торговать, и предупредить, что продажа товара втихаря будет сурово наказана. На этот раз пришлось ждать его с полчаса. Это был пухлый мужчина с ухоженной черной бородой и заспанным лицом. Желтовато-белая туника была мятой. Наверное, спал в ней или просто неряха. Меня всегда удивляли люди, которые тщательно следят за своим телом, но одеты неряшливо, и наоборот.

Он узнал меня, поэтому решил, что идем в Тарс, что зря напрягался. Я порадовал таможенника, сообщив, что продадим здесь большую часть добычи. Обычно эту должность берут в откуп, заплатив в начале навигации определенную сумму, которую надо отбить до конца ее. Чем больше будет продано товаров и чем дороже они, тем лучше откупщику. Он расспросил, что именно собираемся продать в Коракесионе, обрадовался будущему навару от таких крупных сделок и пообещал проинформировать местных купцов.

Вечером, когда мои люди заканчивали расковывать и отпускать гребцов-рабов, пришли потенциальные покупатели. Они долго рассматривали галеры и груз и упорно не желали верить, что всё это захвачено у пиратов. До сих пор считалось, что победить их может только сильный римский флот. Три галеры под моим командованием на эту роль не тянули. Я не переубеждал. Не хотят верить — и не надо. Лишь бы покупали захваченные нами трофеи.