Закончив с письмом, повернулся ко мне и произнес с облегчением, будто мой приход спас его от еще одного такого же неприятного письма:

— А вот и наш герой! — Затем приказал секретарю: — Тирон, принеси дипломы.

Дальше проконсул минут десять разглагольствовал на тему прав и обязанностей гражданина Римской республики. Видимо, младший брат был прав, когда утверждал, что речи старшего становятся красивыми только после тщательной редактуры. Нынешнюю, как минимум, не помешало бы сократить втрое. Насладившись произнесением ненужных слов, Марк Туллий Цицерон вручил мне три бронзовые пластинки, благодаря которым я превращался, по его мнению, из дикаря в цивилизованного человека. Вот так все в жизни и бывает: годами воюешь, не щадя живота, но так и не получаешь желаемого, а потом оказываешь услугу влиятельному человеку — и тебе по ерундовому поводу дают то, что хотел.

— А эти передашь своим помощникам, — продолжил он, вручая мне еще два диплома на имя Гленна Цезаря и Бойда Цезаря. — Надеюсь, они будут такими же достойными гражданами Республики, как ты,

Само собой я поблагодарил проконсула и передумал оставаться в Тарсе. Черт его знает, что в ближайшие годы будет твориться в этих местах. Лучше уж жить поближе к Риму. Как-никак Вечный Город.

109

Марк Туллий Цицерон вместе с младшим братом, сыном и племянником отплыл в Рим из Исса, где перед отъездом встречался с Гнеем Канинием Саллюстием, квестором провинции Сирия, в обязанность которого входил контроль за финансами, потому что проконсул Марк Кальпурний Бибул отказался выполнять требования закона о провинциальной отчетности. Этот закон, видите ли, был принят Гаем Юлием Цезарем, заклятым врагом, во время их совместного консульства. Марк Туллий Цицерон поставил интересы Республики выше неприязни к коллеге и сделал крюк, чтобы проинструктировать квестора. Вместе с братьями Цицеронами и их свитой отплыли и уволившиеся из армии три новых гражданина Римской Республики с женами и детьми. Нам выделил место на одной из двух либурн, которые сопровождали трирему с проконсулом и его свитой. Двигались не спеша, делая многодневные остановки, потому что Марк Туллий Цицерон боялся моря и сильно укачивался даже при низкой волне. Сутки провели в Сидее, что в трех переходах от Исса, затем застряли на Родосе, где Марк Туллий Цицерон тридцать лет назад изучал философию и ораторское искусство. Весь сентябрь проторчали в Эфесе, ожидая в прямом смысле слова с моря погоды. Первого октября, наконец-то, отправляемся в путь, и, останавливаясь на каждом острове, за две недели добираемся до Афин. Проконсулу приспичило пообщаться с местными философами, а поскольку в Греции их больше, чем грецких орехов, провели в городе две с половиной недели.