108

Путь домой был легким и быстрым. Все эти дни мои подчиненные обсуждали, как потратят призовые. Чего я только не наслушался! Сделал вывод, что полет фантазии не зависит от эпохи. Как и предрасположенность к нищете или богатству. Некоторым, сколько денег ни давай, все равно останутся голодранцами.

В Тарс прибыли как раз в то время, когда Марк Туллий Цицерон начал паковать сундуки и баулы. До него уже дошли сведения о нашем нападении на пиратов, которое было классифицировано, как большая морская победа, почти сравнимая с той, что одержал Гней Помпей. Именно так будет доложено в Рим, чтобы там наконец-то поняли, что Марк Туллий Цицерон достоин триумфа. Еще больше обрадовался этой победе младший брат проконсула. Точнее, своей доле призовых.

— Хвала богам! Этого хватит, чтобы развестись с Помпонией, и даже останется! — радостно воскликнул он, увидев мешочки с золотыми монетами разных малоазиатских и ближневосточных царств. — Скажу брату, чтобы он обязательно наградил тебя морским венком!

— Было бы лучше, если бы он наградил меня и двух моих помощников римским гражданством, — подсказал я. — Другим его давали и за меньшие заслуги перед Республикой.

— Тоже верно! — воскликнул Квинт Туллий Цицерон. — Ты больше похож на истинного римлянина, чем многие, родившиеся в Риме, и я постоянно забываю, что у тебя нет гражданства! Это надо исправить!

Не скажу, что я совсем не верил в благоприятное разрешение этой проблемы, но и особых надежд не питал. Какое дело Цицеронам до полугрека-полукельта?! Помог одному из них стать немного богаче, а другому повысил шансы на триумф — и что?! Они забывали и не такие услуги, оказанные им. Решил, что если не выгорит и на этот раз, завяжу со службой в римской армии и осяду в Тарсе. Город тихий и спокойный, климат хороший, море рядом. Меня здесь уже знают и ценят, как командира и конного отряда, и галеры. В зависимости от того, как поведет себя новый проконсул, останусь служить в роли первого или второго. Если мои таланты окажутся не нужны, уйду со службы. Накопленных денег хватит, чтобы стать пусть не самым богатым, но довольно состоятельным членом городской общины.

Словно в подтверждение правильности моих намерений, в Тарс прибыл Фокас в роли посла царя Антипатра, чтобы вручить подарки уезжающему проконсулу — пару красивых верховых жеребцов вороной масти. Подозреваю, что это была срытая насмешка, даже издёвка, потому что Марк Туллий Цицерон лошадей недолюбливал, ездил на них препаршивейше и, как следствие, очень редко. По крайней мере, я видел всего раз, причем при пересечении вброд реки, в которой глубина была метра полтора. На своих двоих переправляться проконсул побоялся или побрезговал, а так всего лишь ноги замочил. Поскольку эти дары уже никак не могли повлиять на политику Рима в этом регионе, то были приняты с благодарностью.