Продолжая читать, Гай Юлий Цезарь произнес:

— А ты был прав по поводу той статуэтки. Помнишь, в Галлии?

— Я бы не позволил себе обмануть императора, — молвил я, тщательно скрывая иронию.

— Тогда ты был бы исключением! — насмешливо бросил он и, швырнув на столик послание, развернул свою мысль: — Все пытаются обмануть меня! И это ничтожество тоже!

— Правителю надо говорить, что обязан, а это не всегда правда, — поделился я жизненным опытом.

— Правителю, но ни этому мерину Потину, который вертит Птолемеем, как хочет! — раздраженно возразил Гай Юлий Цезарь.

— Если не удается договориться с одной стороной, надо попробовать с другой, — подсказал я, зная, чем закончится наше путешествие в эту страну.

— Именно для этого я и позвал тебя, — сказал он. — Надо отвезти мое послание Клеопатре, сестре, жене и соправительнице Птолемея, которая сейчас воюет с ним за трон. Представляешь, у этих дикарей принято жениться на сестрах!

Я не стал информировать его о том, на сколько тысячелетий египетская цивилизация старше римской. Образованность чревата наказанием. Слишком умных не любят во все времена, особенно слишком властные.

— Не хотят тратиться на приданое, — шутливо предположил я.

— Пожалуй, это единственное разумное объяснение! — улыбнувшись, произнес он, после чего вернулся к делу: — На днях сюда приедет Птолемей, и было бы хорошо, если бы и Клеопатра оказалась здесь. Попробуй уговорить ее. Ты ведь самый умный и хитрый из всех моих командиров и помощников!

То есть, считает меня почти таким же умным и хитрым, как сам.

Поскольку я знал, что их встреча состоится, поэтому, уверенно произнес:

— Она будет здесь.

— Секст, дай ему письмо для Клеопатры, — приказал Гай Юлий Цезарь рабу, после чего проинструктировал меня: — Прямо сейчас бери посыльную либурну и отправляйся в ее лагерь, который в дневном переходе от Пелусия. Кормчий предупрежден, что обязан выполнять все твои приказы. Если Клеопатра все-таки откажется приехать, разузнай, кто в ее окружение имеет влияние на нее, какие у них достоинства и недостатки. Мне сказали, что ты хорошо разбираешься в людях и даже умеешь предсказывать судьбу.

— Хотел бы я иметь те достоинства и, уж тем более, недостатки, которые мне приписывают! — ухмыльнувшись, произнес я.

— Я тоже! — с улыбкой сказал он. — Отправляйся в путь и постарайся вернуться не один.

— Будет сделано! — бросил я, забрал у раба послание и пошел на выход.

Уже в дверях меня догнал второй его приказ:

— И прикажи своим варварам не грабить крестьян!