— Смерда княжеским именем? — удивился воевода. — Или он не смерд?

— Смерд, — кивнул Константин. — Просто его дед, будучи в пешем ополчении, в жуткой сече спас жизнь какому-то там князю, ну и тот его в благодарность гривнами наделил. А дед в его честь своего первенца княжьим именем нарек — Вячеславом, — пояснил он и, не удержавшись, напоследок съязвил: — Между прочим, он гражданский, а город свой, который я ему доверил по Минькиной просьбе, уберег и некоторым профессионалам нос утер. Чую я, — произнес он мечтательно, — выйдет из парня толк. Двадцати лет еще не исполнилось, а талантов выше крыши, в том числе и воинских. А если его еще и малость подучить…

Вячеславу крыть было нечем и оставалось только молча проглотить заслуженный упрек и удалиться, что воевода и сделал. Впрочем, об учебе Сергия князь больше говорил для того, чтобы поддеть воеводу — пусть помучается. На самом-то деле ни о какой ратной службе спаситель Ожска и не помышлял, а на прямое предложение князя ответил деликатно:

— Повелишь — пойду и в дружину. Токмо зачем это тебе, княже? У тебя ведь надежные людишки на каждом месте должны быть, в каждом граде. Пока я твоим повелением в Ожске сижу — у тебя хоть за него душа болеть не будет. А дружина… Ты уж не серчай, княже, но у меня для нее душа слишком вольная, а там строгий порядок нужон. Я-то разумею, что в ратном деле без порядка никуда, и со своих караульных сам три шкуры деру, но… — Он замялся и все-таки выпалил честно, как на духу: — За награды все, коими ты меня осыпал, поклон тебе низкий. Доверие твое не уроню, а в дружину не неволь. Я уже лучше в подручных у Михал Юрьича. Мне там интересу больше.

— Но Ожск на тебе, — строго предупредил князь.

— О том даже и не сумлевайся, — твердо заверил его Сергий.

На том и расстались. Было, конечно, немного жаль, но если взять с другой стороны, парень-то прав — Константину позарез надо было ставить всюду надежных людей, чтоб быть спокойным за любой город, а этот и башковит, и схватывает все на лету, и по характеру надежен. Такие не продадут, пойдут до конца, куда бы ни повел. Правда, только при условии, что за правое дело.

Вон он как себя в его гриднице вел. Хоть из простых, хоть перед князем стоял, а себе цену знал. Держался уважительно, не лицемерил, разговаривал почтительно, но не раболепно. Холуя из такого никогда не сделаешь. А впрочем, они и самому Константину тоже ни к чему. Ему соратники нужны, сподвижники, словом, как раз то, что собой и представляет этот невысокий, кряжистый, как дубок, парень.

Ох, воистину богата на таланты русская земля…