— Ну уж и Новгороду, — недоверчиво усмехнулся Зворыка.

— Утрем, утрем, — кивнул князь. — Обещаю.

Дворский поглядел на Константина, от которого веяло непоколебимой уверенностью, что все, сказанное им, непременно сбудется, и озадаченно почесал в затылке — где Рязань, а где Великий Новгород. Но затем ему пришло на ум, что за последние полтора года князь действительно всегда выполнял свои обещания. Получалось, что и этому вроде как надо бы поверить. И пусть в голове такие радужные перспективы пока что все равно плохо укладывались, особенно на фоне разоренной столицы, но…

Словом, уходил Зворыка от князя успокоенным.

«Меня бы кто так ободрил», — подумал Константин, грустно глядя ему вслед, уныло вздохнул и повернулся к стоящему поодаль Пимену, который хотел, но не решался подойти к князю.

— А тебе чего? — спросил князь и указал в оконный проем. — Вон, все как на ладони. Ходи, гляди, описывай.

— Я… — Инок потупился. — А гоже ли про таковское писать? Оно ить… — Он чуть замешкался, покраснел, но все-таки выдавил: — Позор.

— Кому? — хладнокровно осведомился Константин.

Пимен смущенно опустил голову, не решаясь сказать. Вместо него это сделал князь.

— Мне? Да, позор. Не сумел князь уберечь город. А еще? У остальных-то просто беда. Вот и пиши про беду.

— А про позор?

— Тоже, — пренебрежительно махнул рукой Константин. — Только тогда не забудь и главного виновника упомянуть, князя Ярослава Всеволодовича. Сам же присутствовал на допросах, так что слышал слова татей.

Последних пятерых из числа изловленных было решено отвезти в Рязань. До этого додумался Изибор Березовый Меч, который принял дружину после гибели княжеского тезки. Получалось что-то вроде собственного оправдания — вот, мол, изловили. Ну и князю, когда приедет, тоже будет на ком душу отвести. Хоть и слегка, но утешится. Опять же и для горожан отрада. Месть — она сладка. Горький дым пожарищ не забьет, но все же.

Схваченные тати на допросе, который им учинил Константин, не запирались, а из того, что они понарассказывали, стало ясно одно — не могут быть простым совпадением их одинаковые истории. Любопытная амнистия получалась у князя Ярослава, да и ее руководитель, выбиравший, кого миловать, а кого оставить в порубе, тоже наводил на определенные мысли. И таить эти мысли Константин не стал, прилюдно на площади, перед самой казнью объявив, кто именно стоял за спиной Гремислава и науськал того на Рязань.

— Ему, выходит, куда горший позор, — заявил Пимен. — Никак и впрямь последние времена на Руси настали. Татей исполчать — до таковского ни один князь отродясь не додумывался.