«Я все-таки помолюсь сегодня», — понял Ибн аль-Рашид, без конца кланяясь и пятясь к пологу юрты.

А пока он совершал намаз, вознося хвалу милосердному аллаху, дозволившему ему уцелеть в очередной раз, Чингисхан уже беседовал с иными людьми.

— Те купцы, что рассказывают мне о булгарах и уруситах, видят немногое и говорят разное, — недовольно заметил хан сидящим перед ним военачальникам: молодому и горячему Джэбэ-нойону и мудрому рассудительному Субудай-багатуру. — Но мне и отсюда с их слов ясно, что в той стае нет настоящего вожака. Вам надо посмотреть, насколько сильна сама стая и будет ли она опасна для меня, если вожак найдется. Я слышал и о других народах, которые живут в тех краях, но они намного меньше числом, и у них нет такого большого количества городов, где мои воины смогли бы взять богатую добычу.

— Если они пойдут против нас, то нам вступать с ними в битву? — поинтересовался нетерпеливый Джэбэ.

— Не стоит раньше времени пугать врага, — нравоучительно произнес хан. — Но монгольский воин не должен знать, что такое бегство. Пусть Сульде-тенгри[80] подскажет вам нужное решение. Я думаю, услышав его голос, Субудай-багатур правильно поймет его слова.

— Я буду стараться, покоритель народов, — наклонил голову в знак того, что он понял своего повелителя, польщенный Субудай, а Джэбэ ревниво покосился на своего извечного соперника, которому сейчас Чингисхан недвусмысленно передал главное право на принятие решения. Но делать было нечего, ибо воля сотрясателя вселенной священна, и оставалось размышлять о том, как ее выполнить.

— Лучше всего поначалу решить дело миром, отправив к великому князю уруситов послов, — пояснил хан и, даже не увидев, а больше почувствовав удивление военачальников непривычными словами о мире, счел нужным добавить: — Я хорошо слышу голос Сульде, но он пока молчит о том, как я должен поступить с народами, живущими на закате солнца, а без его одобрения я не хочу вести своих воинов в неведомые дали. Поэтому вы обойдете Великое море[81] со стороны полудня, вернетесь сюда через Хорезмское[82] и все расскажете мне. И тогда я, может быть, услышу, что говорит мне Сульде. Как он повелит поступить с теми народами, о которых вы мне расскажете, так я и сделаю. — И он жестко уточнил: — Но вначале шах Мухаммед. Это ваша первая цель.

Когда оба военачальника, все время низко кланяясь, вышли из той же неприметной юрты, в которой в последнее время принимались все самые главные решения, Чингисхан вновь задумался над тем, правильно ли поступил.

Еще не взяты Несеф, Балх, Кабул, Газни. А ведь помимо них оставались цветущие города за полноводным Индом, у жителей которых, по сведениям все тех же лазутчиков-купцов, тоже скопились изрядные богатства. А он отрывает от себя два отборных тумена и отправляет их невесть куда.