То есть заведомо идиотское, но уж больно мотивчик был позитивный.

Капитан Геринг все-таки был матерым командиром. Вся его банда, гордо называемая ротой — стояла перед его палаткой и слушала его внушения. При этом даже строй держала на вкус Паштета вполне прилично — две шеренги, все чин чином. Да и сам лагерь — четкий, в центре палатка гауптмана, перед ней как бы улица, образованная другими шатрами. Вот на этой улице и стояли сейчас Пашины пациенты. Не менее полусотни.

Паштет терпеть не мог публичных выступлений, но — как говорится в поговорке — взялся за гуж — не потолстеешь! Хауптманн как раз заканчивал говорить что-то, что промпт попаданца перевел совершенно несуразно и понять сказанное не получилось. А вот то, что хауптманн, повернувшись, увидел приближающегося лекаря, съехал с темы и объявил о надвигающемся лечении — это было понято не только стоящими в строю, но и самим доктором.

Вояки уставились на Паштета. Он, соответственно — на них. Поиграли в гляделки, в ходе которых мысли у Паши в поврежденной вчера алкоголием голове метались как галки у колокольни. Черт, надо было вчера не спать валиться и сегодня не болтовню слуги слушать, а наметить план действий. Не успел. Нужно чуточку выиграть время. Внезапно вспомнилось из читанной давным давно книжки про то, как Насреддин лечил ростовщика — для выигрыша времени велел развести костер, а потом всем молиться, но ни в коем случае не осквернять молитвы думами об обезъяне. Так, есть идея!

— Господин хауптманн! Прежде всего мы должны помолиться святой… (Тут у Паши возник короткий затык, потому как он кроме Асклепия никаких божественных сущностей, завязанных на медицину, не знал. Асклепий же не годился, как язычник. Молнией в судорожно напряженных извилинах проскочила искра — вспомнил виденную в Великом Новгороде могилу святой и ляпнул)… Параше Сибирской!

И сам испугался. Ну, что поделать, если ту деву так звали? Чертовы ассоциации.

— Я не слыхал о такой святой! — буркнул тихо лекарю Геринг.

— Она канонизирована римской церковью год назад, широко не известна еще. Но очень помогает страждущим хворями! — привычно соврал Паштет.

Хауптманн пожал плечами и отдал приказ. Подчиненные послушно сложили ладошки и забухтели каждый на свой лад. То же сделал и Геринг, посчитав, что от молитвы худа не будет, а свежесделанная святая еще не завалена кучами просьб и скорее ответит верующим. То, что лекарь соблюл субординацию и не полез через голову командира отдавать распоряжения и польстило Герману и показало, что этот странный чужак имеет военный опыт.