– Ну что, граф Джонсон, пожрали царской икорки? Пора это угощение отрабатывать! Иди, облачайся в свой лучший костюм, скоро Гришка автомобиль к самому крыльцу подаст. Я посмотрел в окно, грузовики спецгруппы уже стоят, готовые к царскому выезду. Максим уже, наверное, пошёл в гараж за «Роллс-ройсом», по крайней мере мне об этом сказал Первухин. Он тоже пошёл в свою комнату надевать парадный мундир. Так что, Кац, все готовятся к предстоящему выезду, только мы с тобой тормозим – жрём чёрную икру.

– Так иди, облачайся в свой парадный мундир. Мне-то надеть тройку плёвое дело, а с твоими аксельбантами нужно полчаса разбираться. Вот допью чай с последним куском пирога, и пойду в свою конуру наряжаться к этому шоу. Времени ещё полно, мы поедем на автомобиле, а значит, за час домчимся до Зимнего дворца.

– Ну, ладно, Кац, добивай свой пирог, но только смотри не жалуйся, что нет туалетной бумаги, да и лопухов в это время года не найдёшь. Вообще-то будет интересно, если министр двора появится в Зимнем дворце в грязных штанах. Ха-ха-ха!

Продолжая посмеиваться, я направился в гардеробную комнату надевать, можно сказать, церемониальный костюм. Со ставшей мне уже привычной полевой формой генерал-лейтенанта этот петушиный наряд имел мало общего. Хорошо, что я его уже примерял, поэтому облачился в этот расфуфыренный мундир даже без помощи Первухина. Вот только не хватало Димы, чтобы поправить спутавшиеся аксельбанты. Нужен был сторонний человек, чтобы мой наряд принял истинно императорский вид. Я направился обратно в кабинет, но Каца там уже не было, пришлось обратиться за помощью к дворецкому, который, как обычно, сидел в комнате адъютанта. Идея воспользоваться помощью Пахома оказалась весьма мудрой. Старый служака дома Романовых в тонкостях знал, как должен выглядеть подобный павлиний костюм, и через несколько минут к моему наряду не смог бы придраться даже сам обер-церемониймейстер двора.

И вот я, важно переваливаясь, направился во двор. Предварительно, естественно, посмотрел в окно. На площадке рядом с крыльцом уже стоял «Паккард» и суетились мои сопровождающие. Вернее, суетились Первухин и поручик Силин, наряженный в казацкую форму с пагонами есаула. Он что-то указывал своим разведчикам, остающимся на охране объекта. Сюрреализм какой-то – есаул, опирающийся на шикарное авто, что-то приказывает стоящим напротив солдатам пехотинцам. А одетый в парадную форму офицер самозабвенно гогочет, окружённый нижними чинами в непонятной форме – синие галифе, расстегнутая чёрная кожаная лётная куртка с виднеющейся из-под неё тельняшкой. Нелепый вид смеющегося офицера подчёркивала сбитая на затылок фуражка и виднеющийся из-за этого рыжий чуб. А вот Кац и Максим стояли спокойно и о чём-то между собой беседовали. Одним словом, народ развлекался как мог в ожидании Михаила Второго. Да, вот так с недавних пор я стал называть сам себя. Всё не мог поверить, что именно я становлюсь главным на одной шестой части суши. Как когда-то во время переписи написал Николай Второй, называя себя «хозяином земли Русской». А вот теперь я, Михаил Второй, становлюсь этим хозяином. Это определение для «я» как-то не катило, а вот если назваться Михаилом Вторым, то это не разрывало на атомы мой мозг.