Хорошо, что у Машки никаких комплексов по этому поводу не было — и я подозреваю, что "бизнес-идею" именно она Ваське и подсказала. Не очень грандиозная идея, но и лишних пара сотен тысяч долларов прибыли в год не помешают. Я, правда, предложил жене забирать эти деньги "на булавки", но Васька обиделась… А затем, подумав, согласилась — и в Векшинске внезапно стал подниматься новый завод, по выпуску кухонной посуды. Причем не только из нержавейки: Машка видимо успела поделиться с "мачехой" ещё и рецептурой боросиликатного стекла. Но это все же был проект "на будущее", а вот самый крупный мой проект "на сейчас" провалился.

Не совсем провалился, задержался — и вовсе не из-за непостроенных электростанций. Просто не получилось: все всё делали правильно, но университет к осени успел подняться лишь до тридцать второго этажа. Тут и изрядная доля моей "вины" была: пропорции Черновского проекта показались мне не совсем "соответствующими оригиналу", и он несколько раз "слегка менялся" — исключительно в стороны высотности отдельных элементов (а куда деваться-то, "по горизонтали" домик-то уже выстроен!). Финальный вариант получился с крыльями в двадцать четыре этажа (тридцать два с башенками по краям), а центральный корпус вышел уже в пятьдесят пять этажей высотой — то есть на бумаге вышел. А "живьем" к первому сентября только начали монтировать тридцать третий и тридцать четвертый…

О том, что "мы не успеваем", было известно еще весной, так что никто особо не расстроился. А больше всего не расстроился Беклемишев — хотя как раз у него поводов для расстройства было очень много. Для украшения здания он уже сделал чуть ли не два десятка различных статуй, и большую часть из них разбил собственными руками: сами по себе были они неплохи, но "не гармонировали". И больше всего "не гармонировали" статуи, которым предстояло украшать здание не снаружи, а внутри — в центральном холле. Хорошо еще, что пока работа шла с гипсовыми моделями, которые было не очень-то и жалко.

— Ну что вы так расстраиваетесь, Владимир Александрович — утешал я его после очередной "пробной расстановки" скульптур в холле. — Честное слово, у вас получились изумительные статуи! Ну сами смотрите, если свет слегка пригасить, то вообще как живые…

— Так-то оно так, но ведь нет в них гармонии! — Владимир Александрович еще раз оглядел зал, где вдоль стен стояли знаменитые ученые. — Вы понимаете, давят они, как статуи командора! А должны воодушевлять, вы же сами это говорили — он с расстройстве сел на стул и застыл на какую-то минуту в позе "роденовского мыслителя".