«В ней всё несколько зловеще и театрально-наигранно», сказал он.

Она присела на край кровати, и он отодвинулся, чтобы ей было удобней.

«Автор не был католиком случайно?», спросил он.

«Не знаю. Он был театральным антрепренером, кажется».

«А, ну тогда все ясно».

«Конец вам вряд ли понравится». Она откинулась на подушку и сбросила с ног тапочки. Она вытянулась на шелковом одеяле, не касаясь его тела своим. «Не покажется ли вам бестактным, если я задам вам ряд вопросов относительно вашего… состояния?»

«Нисколько. Я в долгу перед вами, и я к вашим услугам».

«Ряд интимных вопросов?»

«Насколько интимных?»

Она приблизилась к нему так, что кожа ее почти уже касалась его. «Овладевающая вами страсть… она жаждет только крови?»

Он не отстранился от нее: «Что вы имеете в виду?»

«Вы знаете, что именно я имею в виду».

«Неужели все девушки этого века так откровенны?»

«Просто ответьте на вопрос».

Он помолчал некоторое время, а затем повернулся к ней и посмотрел на нее, рассматривая черты ее лица так, как заблудшая душа смотрит на восход солнца, пытаясь найти надежду в наступающем дне.

«Мои желания разнообразны», сказал он, обняв ее.

ИЗ ВОЕННОГО ДНЕВНИКА ДЖ. ХАРКЕРА

(Расшифрованная стенография)

2 ИЮНЯ 1941 ГОДА.

Я покидал Сфынту-Георге через какое-то поле, бобовое кажется, вдоль зелени, обвивавшей прямую линию из проволоки и столбов, тянувшуюся на многие акры.