– Хитёр ты на всякие кунштюки, Александра Васильич, – покачал головой Алексей Орлов. – И вот как ловко придумал-то всё. Ведь гусары из туретчины, в основном, венгры, сербы, там, пандуры бывшие, им всё едино с кем воевать. Катерине преданы до гроба, за то, что их на службу приняла, из-под оттоманского да цесарского ига вызволив. Ведь, что в Порте, что у австрияков они были так, второй сорт, дрянь людишки, у нас же – полноправные солдаты и офицеры, многие даже дворянами стали российскими. Вот за то они и будут резать казаков, где увидят, но, как ты, верно, сказал, Александр Васильич, без лишней ненависти.

– Без этакой-то хитрости, батюшка, на войне никуда, – усмехнулся Суворов. – Кунштюки надобно постоянно новые выдумывать, иначе погибель и тебе, и воинству твоему. Даже Фридрих, король прусский, на что полководец был отменный, через то и погорел. Удивлял всех врагов своих одним и тем кунштюком, косою атакой, а как нашли и противу её средство, так и остался на бобах. – Генерал-поручик прервал себя, поняв, что увлёкся разглагольствованиями. – А что до выступления, то я мыслю, выдвигать армию след сразу после Рождества Христова. Разговеемся в великий праздник, а на утро после сочельника и выступим. Как и уговорили двумя колоннами.

– А ну, как если враг эти наши колонны по одной-то и разобьёт? – предположил Алексей Орлов. Вояка бывалый и потому осторожный, по крайней мере, до битвы.

– Не достанет у них на это сил, – покачал головой его брат. Не менее бывалый офицер, однако более доверявший цифрам, говорившим о количестве солдат, мушкетов, орудий. – Людей меньше, обучены они хуже, так что даже если и сумеют разбить одну колонну, со второй им никак не сладить. Тем паче, колонны надобно будет пустить подале друг от дружки, чтоб пугачёвцы никак не успели бы от одной ко второй. Вот и выйдет, что им останется или в Москве засесть за стены надеясь, или же попытаться разбить хотя бы одну из двух колонн, вторая же за это время возьмёт Белокаменную и вздёрнет Пугачёва на воротах.

– Это было бы весьма неверное решение, Григорий Григорьич, – возразил Орлову генерал-поручик. – Никак нельзя жертвовать одной колонной, что вы хотите сделать. Солдата класть след за дело, токмо лишь для того, чтоб врага поболе выбить. Никак такого делать нельзя. А можно и нужно совсем по иному.

– Это как же? – уточнил тот.

– Повторять по несколько раз не люблю, – отмахнулся Суворов. – Вот тут Бракенгейм с минуты на минуту прийти должен. Я тогда всё разом всем и расскажу.

– Ну что же, Александра Васильич, – кивнул Григорий Орлов, – подождём немчуру. Что же, правда, повторять-то?