— Следующая станция — Баку! — прокричал Юра, баюкая забинтованную руку и, видимо, гордясь полученным ранением.

Бронепоезда не встретили сопротивления, без единого выстрела добравшись до Бакинского вокзала, где их встречал авангард сразу двух армий — Кавказской туземной и Отдельной Кавказской.

Заиграл оркестр, на скорую руку собранный из местных музыкантов, и кавалеристы под громовое «ура!» вскинули шашки вверх.

Кирилл, выглядывавший из открытых дверей броневагона, с радостью приметил знакомые малиновые халаты. А уж какова была радость самих текинцев…

— Я знал! — ревел Саид, тиская командира. — Я знал — живой сердар!

— И-а-а-и-а-а-а! — издали дикий клич текинцы, обступая Авинова, теснясь и желая потрогать, коснуться, убедиться, что командир не призрак.

Генерал Врангель, наблюдавший эту сцену, очень смеялся, а потом предложил Кириллу «прогуляться к морю с вашим эскортом».

— Кавторанг Вайнер, — сказал барон, продолжая улыбаться, — командир канонерки «Ардаган» сообщил, что вышел из порта Энзели и вот-вот прибудет в Баку. С ним на борту — адмирал Колчак. Наврал англичанам, что жаждет служить им в Месопотамии, а сам через Тегеран — сюда!

Команды бронепоездов спускались к Бакинской бухте пешком, конники Эрдели ехали шагом. Узкие улочки сменялись аллеями, обсаженными развесистыми чинарами и айлантами, дома вырастали в высоту, а на тротуарах появлялось всё больше бакинцев — русских, татар, армян, евреев, персов. Недаром Баку, этот красивый интернациональный город, прозывали Парижем Кавказа.

…В это самое время врангелевские пластуны рыскали по всему городу, вылавливая попрятавшихся бакинских комиссаров, вязали их и сгоняли на тюремный двор. Разговор был короткий — первым расстреляли Шаумяна, «кавказского Ленина», чрезвычайного комиссара Кавказа и председателя Бакинского Совнаркома. Вторым пустили в расход Джапаридзе (партийная кличка «Алёша»), председателя Бакинского Совета рабочих, крестьянских, солдатских и матросских депутатов. Новая власть мела железной метлой, чтобы было чисто и никому не вздумалось сорить…

…Море, плескавшееся в бухте за набережной, отливало по-летнему яркой зеленью. Сизая канонерка «Ардаган» уже подходила к причалу, заполненному толпой, когда в задних рядах раздались весёлые крики:

— Эй, друзья! Меня пропустите! Имею право!

Белогвардейцы и жители города (в основном почему-то женщины и девушки) расступились, и к пристани прошествовал генерал Марков, в кои веки мохнатый тельпек сменивший на фуражку, но с нагайкой не расставшийся. Кирилл, не тая улыбки, вышел из строя и откозырял командиру армии: