– Ну не все же там были столь безнадёжные, – вступил в разговор Мирошниченко, – кто-то на уровне технических специалистов обеспечивал функционирование администрации?

– Возможно, – неожиданно согласился Щербинин, – вы можете сами это проверить, когда получите все документы. Здесь, – он показал на папки, – только часть, за последний месяц. По поводу сотрудников, – он предупредил вопрос Алексея, – подбор кадров это ваша обязанность. В конце концов, за их работу отвечаете лично вы.

– Сроки? – лаконично спросил майор.

– Максимум две недели. К десятому июля штаты должны быть укомплектованы и начата конкретная работа. Через три дня жду от вас предложения по мотивации сотрудников, в пределах обговорённого нами ранее фонда. Все кандидаты перед зачислением в штат проходят обязательное тестирование, с методикой ознакомитесь в полученных материалах. Со своей стороны могу предложить нескольких выпускников и аспирантов нашего университета. Список кандидатур у вас есть. Переговорите, подойдут – забирайте себе. Ребята толковые, творческие, инициативные. Не подведут. У меня всё.

Разошлись начальники департаментов в некоторой задумчивости. Даже обычно невозмутимый Мирошниченко хмурил брови, прикидывая, наверное, возможные варианты. Алексей слегка ему посочувствовал. Они, с Николаем, хотя бы были местные жители и могли воспользоваться наработанными личными связями и знакомыми каналами получения информации. Майор же был абсолютный чужак в незалежной, поэтому мог рассчитывать только на самого себя и, возможно, на тех, кто его рекомендовал Щербинину.

– На Кавказе разве легче было? – спросил его Алексей, когда они шли в своё крыло, – справились ведь.

– Да уж, – ответил Олег Иванович, – сравнили. Здесь, по крайней мере, не стреляют в тех масштабах.

– Европа, блин, – сказал Николай, – здесь всё подковёрно решать любят. Украинский слон ведь младший брат византийского слона.

Он протянул руку майору.

– Николай.

– Олег, – пожал ему руку Мирошниченко.

– Алексей, – Мишин ещё раз пожал руку майору, – ничего, не из таких ситуаций выруливали. Поможем, если что. Так?

Николай молча кивнул. Они уже вышли в вестибюль первого этажа. Впереди у каждого был самый трудный, первый этап любой работы – формирование команды. На всё про всё, как им напомнил Щербинин, высшими хунтовскими силами было отпущено всего две недели.

«Жизнь невозможно провернуть назад», – Мишин вспомнил образчик творчества некоего Интернет-хохмача, прочитанный ещё в той, допереносной жизни. Две недели подбора и расстановки кадров в управлении оставили его практически без сил.