– Ух, ты! – вырвалось у Алексея, когда рыбина плюхнулась на траву.

Размером в две мужских ладони, окунь отчаянно трепыхался, но был безжалостно помещён Николаем во временное узилище, в компанию таких же водоплавающих бедолаг.

– Хватит, наверное. Там штук шесть таких и несколько помельче, – сказал Николай, сматывая леску.

– Не зря значит, четыре часа в одиночестве просидел.

– Не зря, – согласился Николай, собрал удочку, легко подхватил садок, – я ведь не просто так сидел – ловил рыбу, много думал.

– О чём же?

Они шли по летнему лесу, не спеша, стараясь насладится каждой минутой дарованного им краткого отпуска. Николай шёл позади Алексея, несущего подёргивающийся садок. Рыбы глухо хлопали хвостами о сетку стен и друг друга.

– О том, стоило ли нам вообще в это ввязываться.

Алексей прошагал метров десять молча, обдумывая ответ. Такие мысли неоднократно появлялись у него самого, но каждый раз он загонял их обратно, в глубины сознания. Некогда рефлексировать, да и, честно признаться, боязно было. Однажды ступив на такую дорогу, оступится, с неё, можно было только на кладбище. По собственному желанию или волей обстоятельств в лице вышестоящего начальства. Это там, в светлом глобалистском будущем, ничем кроме потери нервов и энного количества денег, служебные проступки и ошибки закончиться не могли. Ну, выпнут тебя со службы, да и хрен с ней – иди, господин бывший госслужащий, в частный бизнес. С наработанными связями пропасть может только полный дебил, коих, конечно, тоже хватает среди чиновников, но они всегда прикрыты близкородственными связями. Особенность национального госаппаратстроительства последних двадцати лет, знаете ли. Так что выросший в такую благодатную эпоху Мишин рассматривал возможные грядущие неприятности чисто теоретически. Да, соглашаясь на предложение Щербинина, он понимал, что не вымощен путь госслужащего розами и золотом, но это была, тогда для него, некая абстракция. Математический финт, как например, сингулярность. О ней все слышали и никогда не видели. Лично и даже по телевизору.

– Я тебя не понимаю, – тем временем бубнил сзади Меркушев, – я-то, ладно, практически один. Жены нет, дочь уже взрослая. Образование получила, замуж вот собирается, так что не пропадёт если что. Но ты-то! Попёрся, извини за выражение, в самое пекло с детским садом за спиной!

Алексей резко остановился, так, что Николай чуть не налетел на него.

– Так ради них и попёрся! – он развернулся к Меркушеву, взглянул ему в глаза, – смотри, что сейчас в области творится – безработица, еда по карточкам, с лекарствами напряг. Кипит всё как борщ и неизвестно, что в этом котле получится. Здесь же хоть какая-то стабильность есть.