– Правда, на семью похожи? Вот это – мама, – пальчик девушки указал на широкую в бёдрах фигурку, – вот это – папа, – фигурка выше и пошире в плечах, – а это – дитёнок, – палец переместился к самой маленькой фигурке, похожей на перенесшего обрезание ушей Чебурашку.

– А это кто? – подыгрывая, спросил Олег о последней, четвёртой фигурке, похожей на нечто четвероногое, горбатое и длиннохвостое

– Это дракон, – серьёзно ответила девушка, – он их от зла охраняет.

– Понятно, – глубокомысленно ответил Олег, разглядывая народное творчество, – сама сделала?

– Нет, что ты! – с жаром ответила Люда. Фёдор только хмыкнул в уже полупустую чашку, – их наш прадед привёз из Средней Азии. Он был конюхом в экспедиции Пржевальского, много с ним путешествовал и вот в одном заброшенном оазисе…

Дальше последовал ставшим уже фамильным преданием рассказ о находке среди древних развалин кусков обожжённой глины. Собственно, предок наткнулся на них совершенно случайно, запнувшись о почти засыпанную пешком шкатулку. В отличие от содержимого, весьма богато украшенную. Собственно, именно по этой причине она перекочевала экспедиционному начальству, а непонятно для чего предназначавшиеся игрушки забрал себе нашедший их Лапинский предок. Никакой исторической ценности они не имели, по единодушному заключению археологов экспедиции. Так и пролежала находка на дальней полке в сенях, передаваемые из поколения в поколение, пока туда не засунула свой нос крайне любопытная девочка Люда, правнучка экспедиционного конюха. Нашла и быстро прибрала себе в игрушки. Играть всё равно было больше нечем. Тряпичные и деревянные куколки не шли ни в какое сравнение с дышащей древностью находкой.

– Вот, а потом я их с собой забрала, – Люда поставила фигурки на ребро, составив сценку пешей семейной прогулки с добрым и ручным дракончиком.

– Можно? – спросил разрешения Олег, взял посмотреть фигурку дракоши.

Покрутив в руках фигурный кирпичик, Олег собрался было поставить его на место, как между державшими фигурку пальцами правой руки пробежала знакомая дрожь.

– Странно, – он остановил руку буквально в сантиметре от скатерти, поднёс фигурку поближе к лицу, удерживая уже двумя руками. – Ты ничего не чувствуешь? – обратился он к Веронике

– Что я должна чувствовать? – удивилась невеста.

– Ну это, – Олег не хотел называть вслух причину, надеясь на догадливость Вероники, – что несколько дней назад было.

– Брось! – выкрикнул переводивший всё это время взгляд с фигурки на Олега Фёдор, но не успел. Грубо слепленная фигурка вспухла и развалилась, засыпав стол мелким крошевом, с резким металлическим звуком.