– Срочно видеосвязь с Харьковом, – едва войдя, бросил он дежурному оператору.

Усевшись рядом на стандартное офисное кресло, Щербинин с нетерпением смотрел на манипуляции молодого сотрудника с парой компьютеров.

Судя по затянувшемуся набору команд, пожелание вице-премьера становилось всё менее и менее выполнимым.

– Что там? – с начинающим закипать раздражением спросил он слегка растерявшегося оператора.

– Канал упал, Михаил Анатольевич, – не глядя на него ответил оператор, продолжая набирать непонятные вице-премьеру команды, – скорее всего, повреждён оптико-волоконный кабель. Харьковский сервер не пингуется.

– Так, – сказал стоящий за спиной Щербинина Мирошниченко, – какая связь у нас осталась?

– С Харьковым? – уточнил оператор, – только радио- и обычная телефонная. Московская сеть работает нормально. Но выхода за неё сейчас нет.

– Так, – ещё раз сказал Олег, – не нравится мне это.

Сидевший молча Щербинин потёр подбородок и приказал оператору проверить доступность республиканского представительства в Горьком. Ответом было короткое «нет». Все современные для попаданцев каналы связи за пределами Москвы вдруг прекратили свою бесперебойную доселе работу. Остались только аналоговые радио- и проводные каналы. Если отбросить проходящие через советские АТС телефонные линии, единственным независимым и более-менее закрытым каналом связи представительства осталось только радио.

Мирошниченко развернулся и внимательно посмотрел на Олега с Мелентьевым. Оба «силовика» растерянно молчали. В углу негромко шуршала система вентиляции, прогоняя кубы ещё чистого московского воздуха.

– Оч-ч-чень интересно, – зло протянул Щербинин, повернулся к столу, снял трубку внутреннего телефона, набрал короткий номер из висящего на стене списка.

– Щербинин… Где Сергей Михайлович? Уже едет? Хорошо.

– Михаил Анатольевич, – обратился к вице-премьеру Мелентьев, – необходимо задействовать режим «крепость». Разрешите выполнять?

– Действуйте, – согласился Щербинин и бывший хозяин и начальник одного из харьковских ЧОПов отправился переводить представительство в особый режим работы.

– Андрей, – обратился Михаил к настороженно прислушивавшемуся к начальственным словам оператору. Имя и фамилия значилась на запаянном в пластик бейджике с цветной фотографией, висящем на разноцветном шейном шнурке, – мне нужна закрытая линия с Харьковым. Что хочешь, делай с этими ящиками, – он кивнул на выстроившиеся у стены аппаратные стойки, – но дай мне связь с руководством.

Андрей Логинов кивнул и принялся за работу. Щербинин встал с кресла, кивнул Олегу.