Ну, и в случае с Пэй Пэй. Когда матушка рассказала тебе о её мнимой смерти, ты, конечно, упивался собственным горем, бухая как заведённый. Помню, ты как-то даже собственного отца спьяну не опознал. Довольно забавно было наблюдать за его рожей в тот момент. Он ведь в чём-то очень похож на моего отца — такой же властный, такой же… У него, знаешь, какая-то душа… жилистая. Он любит — всё равно что вальком тебя проминает, как бельё на постирушке. Прости, конечно, но это так. Он так привык к тому, что ты вечно унижаешься перед ним. А тут — стоит такой ухарь, халат нараспашку, аж яйца наружу болтаются, сам еле стоит, опирается на меч, как не сломал — непонятно… И тут твой отец впервые тебя испугался, мне кажется. Как давай кудахтать. Как пеструшка. В общем, вёл ты себя безобразно. И матушка, видимо, в этот момент отчего-то решила, что сейчас сможет сделать двойника Пэй Пэй так же, как я делал все эти слепки с отца. И тут она, конечно, сплоховала.

Магия не то ремесло, которое можно перенять просто так. Невозможно научиться играть на цитре, не слыша полутонов. Нужен дар, требуется нечто необычное, что выделяет из толпы таких же двуногих. Это сродни великой красоте или великому уродству, печать, лежащая на всём, что ты делаешь. Эта печать лежала на моих поступках с детства, она передалась мне от отца-сновидца. Мне всегда говорили, что я чуть умнее, чуть проницательнее, чуть медленнее, чем мои сверстники; меня не так интересовали шумные игры, как возможность наблюдать за ними со стороны, не участвуя ни в чём. Возможно, так я приспосабливался к наследству своего отца… Ведь он всю жизнь мог чувствовать что-либо только во сне, а действовать только в потоке яви… Магия манила меня именно тем, что обещала мне силу, обещала дать мне возможность действовать и видеть одновременно. Видеть больше других и действовать куда быстрее, мощнее, умнее. И я открывался ей, заворожённый мирами, рисовавшимися передо мной.

Матушка Хоахчин действовала совершенно иначе. Для неё в магии не существовало никакого волшебства, ничего манящего, никакой тайны. Магия казалась ей просто удобным способом делать так, как хочется. Она и не подозревала, на какие жертвы приходится идти, чтобы добиться результата. Один из моих учителей, например, вынужден был каждый раз приносить в жертву полчашки собственной крови, чтобы его магия работала. А другой каждый раз отдавал духам часть своих эмоций, пока не превратился в бесчувственного болванчика, подобного изваянию. Но матушке было наплевать на эти вещи…