Она «ломала» ритм концерта, она творила черт знает что!

Но все когда-то кончается, и вот после «Аиста» мы, наконец, смогли поздравить ее исполнением нашей песни.

Я подошел к микрофону и объявив ее, сказал следующее:

– Юля! Мы все тебя любим, и понимаем, что ты никогда не ушла бы из ансамбля, в котором столько лет была и главной заводилой, и нашей «примой» – основной сольной певицей ансамбля «Белые крылья», если бы не жизненные обстоятельства.

Прими от нас эту песню.

Соло-гитара исполнила вступление, и я запел, а ребята подпевали припев. Кроме того, основная роль в исполнении отводилась нашему пианисту, который вел сольную партию.

Нам хлопали, потом Юлька подошла и поцеловала меня, а я поцеловал ей руку.

Потом в течение получаса мы пели свои прежние песни, а после этого был объявлен перерыв.

После перерыва… Сначала все шло как будто нормально… Я объявил «Забытый край», добавил, что песня о наших геологах, и запел:

Юлька включалась вторым голосом при исполнении припева, и все как будто шло как надо.

«В Кейптаунском порту» знали все, и когда Юлька запела, кое-кто в зале даже стал ей подпевать.

Настала вновь моя очередь. И я спел новую песню «Капельки счастья».

Ребята слаженно играли, подпевали, Юлька как будто тоже была в норме – улыбалась, поблескивала золотым комсомольским значком. И когда она объявила «Окаянный сентябрь», я не придал этому значения – песня была новой, ее вообще-то поет мужчина, но частенько «мужские песни» пели и певицы-женщины.