— Так что, через нас весь корпус прошел? — Удивился командир первой роты. — А я думал не больше дивизии.

— После таких боев от него вряд ли больше дивизии осталось. — Ответил ему Иван.

— А то что — сапер — врет. — Уточнил сержант, притащивший пленного. — Нож у него десантный был, саперы такими не балуются. Разведчик он.

— Уточни у него про корпус, точно ли весь здесь прорывался? — Обратился Иван к переводчику.

Тот опять задал вопрос, выслушал ответ, что-то уточнил.

— Так точно, в прорыв пошел весь корпус, он сам лично видел командира корпуса генерала Манштейна.

— Слушай Шнайдер, а что ты ему отчитывал? — Поинтересовался Иван.

— Да он, товарищ майор, начал возмущаться тем, что немец против немецкой армии воюет. — Ответил переводчик, после секундной заминки. — Ну а я ему ответил, что мои предки в России двести лет живут и другой родины не знают. И я свою родину от любого врага защищать буду, кто бы он не был.

Иван только хмыкнул, похоже, не зря он спорил с парторгом батальона по поводу этого немца. Хотя главной причиной его желания оставить немца в батальоне было не знание языка, а то что Шнайдер был великолепным связистом, разбирающимся не только в проводной связи, но и умеющим работать с рацией. Вот и ответ парторгу. Мог бы Шнайдер остаться в траншее и сдаться в плен? Мог! А прорывался вместе со всеми.

— Командир, куда будем отходить? — Спросил командир первой роты.

— Никуда! — Ответил Иван. — Сейчас организованные части немцев пройдут и будем занимать свои окопы. Нельзя пропустить тех, кто за ними попытается прорваться.

— Командир, стоит ли так рисковать! А вдруг немцы к Западной Двине рванут, переправы захватывать?

— Ну и на кой хрен они им нужны? — Весело сощурился Иван, глядя на своего ротного. — Докладывать Гитлеру об очередной победе! После чего геройски подохнуть на этой переправе. Слушай, Костя, ты что бы стал делать, выйдя из окружения?

— К своим стал бы прорываться, — ответил ротный.

— А почему ты решил, что немецкие генералы станут вести себя по-другому? Да и горючего у них может хватить только на прорыв в Пруссию. — Иван подумал и добавил. — Или же на захват переправ на Даугаве. Но я твердо убежден, что делать им там нечего.

Иван взмахом руки пресек возражения своего ротного и стал отдавать приказания, оставшимся в живых после прорыва бойцам. Нужно было выйти к дороге и занять свои траншеи до того, как немцы окончательно выйдут из котла. Надо, пока цела рация, вытащил которую тот же самый Шнайдер, доложить командиру полка о прорыве. Надо сообщить командиру третьей роты старшему лейтенанту Аникушину, что нужно занять брошенные позиции. Отдав все приказания, Иван приподнялся, скользя спиной по стволу дерева, подтянул поврежденную ногу, отсоединил диск ППШ и начал набивать его патронами.