Вот хоть что, хоть атомный взрыв на мегатонну, — а нет же, непременно отыщется деятель, который уцелеет чуть ли ни в самом эпицентре. Так и тут, — среди свиты нашелся-таки идиот, который сидел в наглухо запертой машине и по этой причине уберегся от электрохимических букашек. Так что первый выстрел, на который пришлось отвлекаться от немедленной беседы с хозяином, был почти неприличной импровизацией: с рук и расчетом на одно только самонаведение. Везучий Любитель Духоты драпал так поспешно, в такой панике, что его "уазик" под пронзительный визг покрышек заносило на всех поворотах. Он готов был лететь, но мог только следовать извивам не больно-то благоустроенного горного проселка, так что даже тогда, когда он проехал километра четыре, то удалился от стартовой позиции в лучшем случае на два: для "Строки", — а, точнее, "Строки — 2М", — это было не расстояние. Дымный след, в считанные секунды дотянувшись до автомобиля, уперся в него сзади, под днище, чуть ли ни в самую выхлопную трубу, и облако "суперсажи" затекло под него, обволокло на тысячные доли секунды. Этот боеприпас не слишком-то подходил для такой цели, но и того, что получилось, хватило: огненное облако буквально подняло машину и опрокинуло вперед, так что она сделала несколько летящих кувырков вниз прежде, чем окончательно превратилась в металлические лохмотья, в пылающую железную руину. Не было нужды проверять: везунчик ненадолго пережил своего хозяина.

Но теперь не было ни малейшей необходимости импровизировать. Он поднял все необходимое на крышу дома, подключил пульт, утвердил треногу, на которой размещались подзорная труба, дальномер и лазерный целеуказатель. Отдельно притащил побольше гранат — и оперенье к ним. "Строка — 2М" была представителем нового поколения оружия: соединяя в себе достоинства гранатомета и "ПТУР", она годилась также для борьбы с кое-какими воздушными целями, — только тут нужен был другой боеприпас. Отсюда в подзорную трубу был, как на ладони, виден почти весь аул, и Постников, навернув оперение на "красноголовку", сладострастно выбрал окошко одного из домов. Ощущение, которое он испытал, нажимая кнопку, тоже было чем-то сродни сексуальному: вот они живут и еще не знают, что жить им осталось несколько секунд. Они узнают.

Разумеется, гранаты, начиненные "тетрисом" только весьма условно можно было считать зажигательными, — крыши домов взлетали вверх в огненном вихре, белое пламя выплескивало из окон, а потом не так уж и редко рушились стены, — но зажигали они качественно. Не прошло и пятнадцати минут, а в ауле не осталось ни единого двора, и только столбы дыма поднимались там, где еще недавно стояли жилища. А гранат было еще довольно много. Он поводил трубой по окрестностям, поискал: ага, стадо овец, и маленькая фигурка пастуха забавно перебирает ножками, суетится, поворачивает стадо, чтоб гнать его подальше отсюда. Решение правильное, вот только средства для его реализации выбраны негодные. Дурашка — ты что, всерьез надеешься успеть? Да кто ж тебя отпустит отсюда? Бам! Половины стада — как не бывало, и, главное, — больше не видно высокой фигуры пастуха овец, а это оч-чень важно, потому что он не желает видеть ни единого живого человека в этом ауле и в его окрестностях. Ни одного живого дыхания. Все — в дым, и если кто-нибудь уцелел, то лучше бы ему сегодня не попадаться на пути того, кто жил тут в рабстве, а теперь освободился. Далекое ритмичное посвистывание заставило его повернуть голову, — лишенное малейшей грубости, оно все-таки вызывало ощущение удара по ушам чем-нибудь очень мягким, но при этом достаточно увесистым: так могли звучать только винты, которые вращает очень мощный электродвигатель из новых. "ЭДПМ — 15" или что-то вроде. Кажется, — дождался спасателей. Издали увидали, что здесь творится, так что теперь не очень-то и скрываются. Поди — все стволы расчехлили и готовы палить по всему, что шевелится. Явились, м-мать иху! Как и положено Красной Коннице, — страшно вовремя… Он перво-наперво достал из кармана пульт-"оберег", тот самый, благодаря которому букашки не воспринимали его в качестве мишени, и подал сигнал на дезактивацию оружия. Теперь только пыхнет легонько, и от букашек останется только белый дымок да легкий пепел, немного похожий на сигаретный. Шум приблизился, а потом стал постепенно удаляться, как будто источник его не нашел для себя ничего интересного в охваченном пламенем ауле, и теперь закладывает аккуратную дугу, из деликатности держась вне прямой видимости. Может быть — и пронесло. Может быть, — но сматываться со всей поспешностью пора во всяком случае…