— Не, — он решительно тряхнул головой, — боюсь. Хозяин узнает.

— Я тэбе, — Расул неуклюже сгреб его за грудки, — пакажу, кто хозаин… Я тэбя прямо сэйчас кончу, до хозаин! Нэт, — он вдруг отпустил узника и помотал головой, — ты сам нэ скажешь, — нэ узнаит…

Вот на это, как раз, рассчитывать можно было вполне. Совершенно аморальные, бесконечно — лживые, предельно ненадежные, рабы героина даже под пыткой не выдавали кровососов, снабжавших их зельем. Так что он решил поверить.

— Да так-то оно не трудно. Дисков — нету, а вот "солому" в наборах "ФФ", "КФ", или, того лучше, "ММ" — добыть можно. Только с инструкцией…

— Гдэ?

— Наверное, — в Грозном, в Махачкале. В Ростове — так точно…

— Cдэлаю.

Отменный, — что называется — от бога, — как и все композиторы, химик, он со всей страстью погрузился в сравнительно новую для него область. Уяснив же мысль, для фармакологии основополагающую, — ЧЕМ ИМЕННО являются вещества, когда они похожи на естественные, но все-таки не совсем, он и вообще испытал нечто вроде вдохновения. Перво-наперво он обеспечил потребности бедняги Расула. Сделал не за страх, а за совесть, не стал пачкаться ни с морфием, ни с героином, а решил проблему радикально, изготовив высокостабильный аналог эндорфина, так называемый "СЭН", пресловутый и впоследствии прославленный в широких кругах наркоманской общественности "сынок". Четыре килограмма тончайшего, пушистого на ощупь, нежнейшего праха светло-кремового цвета, четыре килограмма чистейшего, рафинированного, абсолютного и ничем не замутненного счастья! Такого полного, такого всеобъемлющего, что уже ничего не нужно. Так поступают люди с по-настоящему широкой душой! Потому что, помимо всего прочего, четыре килограмма составляли по меньшей мере два миллиона полноценных, наркоманских доз и даже оптом стоили не меньше двадцати миллионов рублей, — но чего не сделаешь ради хорошего человека. Пришлось только предупредить, чтоб не увлекался: мол-де, — на всю жизнь хватит, так что нет нужды жадничать. В таком вот аспекте. И тот целый день мурлыкал себе что-то под нос, расфасовывая и рассовывая по укромнейшим местам неожиданно свалившееся богатство, все четыре килограмма надежнейшей в мире смерти. Благоразумные потребители героина считали потребителей "СЭН" пропащими людьми и шутили, что у тех, кто балуется "сынком", души не остается вовсе: так, что после смерти и в ад-то отправиться нечему.

А он тем временем изготовил и еще кое-что, — стереоаналог серотонина, вовсе не расщепляемый ферментами, потому как почти целиком на основе кремния. Хотел подцепить получившийся тонкий осадок на кончик пальца, но что-то, — наверное, тот самый пресловутый инстинкт самосохранения, — остановило его в самый последний момент. Он поспешно сел за расчеты, присвистнул, и поспешно залил продукт серной кислотой. Наверное, именно в этот момент в его голове закопошилась неясная еще мысль.