— От этого тебе, — Халиль медленно помотал головой, — лучше не будет. От этого тебе будет только хуже. Потому что, учась в университете, я узнал вам, русские свиньи, истинную цену. Бесхребетные лизоблюды, готовые лизать ботинки сильному. Лукавые, трусливые рабы, вечно пьяные и болтливые, как бабы. Вам попросту нельзя без хозяина, потому что иначе вы ничего не будете делать. Зарастете грязью, опухнете от водки, а потом сгниете в собственном говне, лишь бы только не подниматься. Истинное отродье свиней и шакалов, и это никакая не ругань, а правда. Я лучше вас знаю, что вам нужно, и как с вами нужно, я тоже знаю. А Расул… Расул простой зверь, он ничего этого не знает и поэтому относится к тебе почти как к человеку. А такие, как ты, — переоценивают пользу образования: вот тебе — много от него сейчас пользы, а? Ничего не имеешь, а что говорят, — все равно делаешь. Да тебе от образования один вред. Нужно быть мужчиной, а уж потом, — потом-потом! — все остальное. Хотя что пользы говорить о том, чего все равно нет? Рабу по крови и по призванию ни от чего не может быть пользы. И еще, — он потянулся и неуловимым движением влепил пленнику оглушительную пощечину, — никогда не берись рассуждать о достоинствах правоверных или же сравнивать их между собой. Потому что любой из них — стократно тебя выше. Нет. — Он медленно помотал головой. — Неправильно, потому что сравнивать вообще нельзя… Так что я не буду проверять твои слова, — тебе же не придет в голову больная мысль, — обманывать, а? Сделаем так, — ты покажешь, что надо, а карту сделает другой. Без тебя программисты найдутся.

— Так я бы все равно не справился!

— Слушай, э! Ты лэкарство — можишь?

— Какое лекарство?

— Совсем глупый, не понимаешь, да? Балэю потому что…

Выглядел Расул и впрямь до крайности неважно. Как бывало, — серое лицо, нездоровый румянец, и пот на лбу, крупными каплями. Шмыгает носом, но держится так, как будто у него болит живот. И еще, — держится как-то неуверенно, с оглядкой, как будто опасается возможных свидетелей их разговора.

— А чем болеешь-то? Я ж не доктор.

— Я знаю, чем балэю. Ты лэкарство давай. Абезболивающий…

Болван!!! Догадка в его мозгу вспыхнула, не то, что как молния, а прямо-таки десятком Больших Хиросим. Нет, — это ж надо быть таким кр-р-ретином!!! За столько времени — и не разгадать законченного наркота! И ладно еще, если б вовсе не был в курсе, а то сколько разговоров было о выделки дури! А сколько дурных дел! А неприятностей сколько с жадными с-сволочами, которым нужно было промышлять непременно порошком!