— Скажи, Хаген, а как долго ты намерен служить русскому государю?

— О том решение принимать не мне, а русскому царю, а я со своей стороны кровно заинтересован в своей службе ему. Но почему ты спрашиваешь, Клавдия Петровна?

— Не сочти за вторжение в твои дела, но коли ты хочешь продолжать служить, то тебе надо укорениться на нашей земле.

— Как это?

— Так, как сделал, к примеру твой нынешний начальник, князь Ольшанский. Ты ведь из благородного сословия своей страны?

— Вне всяких сомнений. Мой дед был рыцарем в свите короля Кристиана, а отец служил королю Гансу на защите рубежей Дании, но заслужил лишь разорение после боевого увечья и презрительный отказ принять его отпрыска при дворе Кристиана Второго. Мне самому пришлось восстанавливать престиж своего дома, став моряком. Хвала всевышнему, что русский царь дал мне возможность служить ему так, как подобает благородному человеку.

— А скажи, Хаген — не унималась Клавдия Петровна — есть ли у тебя жена?

— Нет, Клавдия Петровна, я вдовец. Но к чему эти нескромные вопросы? — чувствовалось, что Хаген уже готов взорваться.

— Прости, уважаемый Хаген — вмешался сотник — я не знаю, к чему клонит Клавдия Петровна, но моя жена чрезвычайно умна, и зря расспрашивать не станет. Прошу тебя, ответь ей на её вопросы.

— Хорошо. Но я хочу знать, чего хочет добиться Клавдия Петровна.

Пришлось вмешаться и мне:

— Клавдия Петровна, скажите прямо, что вы хотите узнать?

— Моя подруга, вдова прежнего воинского начальника, погибшего на охоте, Стасова Ирина Андреевна, с большим интересом поглядывает на Хагена Андерссона. Хаген, в свою очередь, весьма симпатизирует Ирине Андреевне. Все мы понимаем, что без постороннего вмешательства их отношения так и не начнутся, поэтому и решила помочь людям.

— И в самом деле, Хаген — поддержал я самодеятельную сваху — как вы смотрите на возможность укорениться в России? Брак в таком случае очень хорошее подспорье. Ирина Андреевна происходит из старинного благородного и весьма разветвлённого рода. Великий государь жалует благородных людей, решивших связать свою судьбу с Россией, так что Клавдия Петровна в значительной степени права.

— Я целиком за такую идею — легко согласился Хаген — но ведь мне придётся принять православие?

— Не вижу в этом ничего страшного. — неожиданно вступил в разговор Кемаль Гурган — Я знаю, что все придворные королей Кристиана и Ганса приняли лютеранство, а раз твой отец или дед пошел на этот шаг, значит это пристало и тебе.

— Тебе легко говорить, Кемаль — возразил Хаген — ты мусульманин и тебе не надо переходить в иную веру.