В царской библиотеке воцарилась мёртвая тишина. Неожиданный ход генерал-адмирала все восприняли, как неуклюжую попытку восстановить свои пошатнувшиеся позиции. Аликс не растерялась. Выдержав паузу, звонком вызвала флигель-адъютанта.
– Принесите Его Высочеству перо и бумагу, он желает написать прошение об отставке!
Смущённый ротмистр весьма проворно удалился и уже через две минуты вернулся с бронзовым письменным прибором и стопкой бумаги.
Генерал-адмирал опешил. Его стремительный блеф с угрозой отставкой привёл не к ожидаемой капитуляции Императрицы, а к собственной сокрушительной катастрофе. Багровое лицо, обрамлённое роскошной бородой, побелело, в глазах читалась растерянность. Казалось, что под пристальным взглядом Аликс Великий Князь стал меньше ростом.
– Вы не передумали? – вопрос царицы был язвительным и даже насмешливым.
В наступившей гнетущей тишине он грузно уселся за стол и начал писать прошение. Первая попытка ему явно не удалась, генерал-адмирал нервно перечеркнул написанное и взял второй лист. В библиотеке воцарилась полная тишина, такая, что мерный скрип пера оглушал присутствующих сильнее раскатов грома…
* * *
Отставка генерал-адмирала вызвала живое обсуждение в петербургском обществе. Всемилостивейший рескрипт на имя Великого Князя Алексея Александровича, растиражированный газетёрами, никого не обманул. Дворцовые сплетни быстро распространились по столице, и знающие люди вполголоса рассказывали о том, как молодая царица вынудила Алексея Александровича написать прошение.
Старые царедворцы лишь укоризненно качали головами, не рискуя открыто высказать своё неудовольствие. Зато молодые флотские офицеры радостно ликовали, узнав, что новым Главным начальником флота и морского ведомства назначен Великий Князь Александр Михайлович, пожалованный чином контр-адмирала Свиты. Его записки, безжалостно критикующие настоящее состояние русского флота, давно ходили по рукам, становясь предметом жарких споров в кают-компаниях и Кронштадском морском собрании, повергая в уныние старых «марсофлотцев».
Глава 38
Глава 38
Военный министр Пузыревский был очень разносторонней личностью. Человек от природы самостоятельный, мастер острого слова и тонкой иронии, автор самых беспощадных характеристик, он имел многочисленных врагов в высшем свете. Во времена министерства Ванновского генерал имел репутацию беспокойного прожектёра, систематически забрасывающего Главный штаб своими многочисленными идеями.
Пять лет, проведённых им подле Гурко278 на посту начальника штаба Варшавского военного округа, выработали в Пузыревском необычайную требовательность к подчинённым. Никогда не повышавший голоса, генерал знал, что достаточно ему произнести властно, твёрдо и спокойно: «Чтоб я этого более не видел», и что «этого» более и не будет.