Разумеется, что больше всех доставалось от Васмунда гвардии и частям Петербургского военного округа, которые первыми стали учиться по-новому и привыкать к новым требованиям. Ночные атаки, форсированные марши по 20-25 вёрст в грязь и дождь, и стрельба, стрельба, стрельба…

Сам прекрасный стрелок, горячо увлекающийся охотой и стрелковым делом, генерал требовал, чтобы командир того полка, который не получал за стрельбы оценки «отлично», отрешался от должности. А лыжи? Если раньше на лыжах ходили лишь «охотничьи команды» пехотных полков, то теперь на лыжню встали кавалергарды и артиллеристы, драгуны и сапёры. В полковых швальнях срочным образом перекраивали старые шинели в лыжные куртки, из экономических сумм заказывали «финские шапки».²⁸¹

Если раньше после дневных маневров в Красном Селе гвардейские офицеры спокойно отправлялись к Кюба²⁸² или Донону,²⁸³ чтобы там насладиться прелестями французской кухни, то после изматывающих тренировок на новый лад юные поручики и молодые ротмистры буквально валились с ног. Тут бы до постели добраться и упасть замертво. Измученные гвардейские остряки не заставили себя ждать, наградив Васмунда издевательским прозвищем «enfant terrible».²⁸⁴

* * *

Заседание Комитета Государственной Обороны проходило в расширенном составе. В кабинете Великого Князя Сергея Александровича было тесно от собравшихся генералов и адмиралов, сверкающих блеском погон и аксельбантов. Среди них выделялась штатская фигура нового министра иностранных дел Нелидова, облачённая в тёмно-серую пиджачную пару.

Военный министр представлял объёмный документ, который именовался «Программа мероприятий по усилению обороны государства и развитию сухопутных вооруженных сил России».

Съехавшиеся со всей России командующие войсками военных округов, хотя и были предварительно ознакомлены с содержанием программы, не уставали удивляться размаху Пузыревского. Рассчитанная на ближайшие десять лет программа предусматривала не только формирование новых дивизий и корпусов, но и существенное переустройство войск и войскового хозяйства, изменение штатов, а также перевооружение полевой артиллерии на скорострельные системы и масштабное внедрение пулемётов.

Пузыревский считал крепости на западных границах России необходимостью, ибо знал слабые пропускные возможности отечественных железных дорог, не способных обеспечить быструю мобилизацию. Знал генерал и про то, какие допотопные орудия числятся в штатах русских крепостей. Став военным министром, он сразу же обратил внимание на новинку, которая предлагалась на вооружение русской армии – пулемёты Максима, сочтя, что такие скорострелки будут весьма кстати в крепостях, где на вооружении в качестве противоштурмовых орудий до сих пор состояли гладкоствольные медные «единороги».²⁸⁵ Картечь из «единорогов» летела не далее, чем на 300-350 метров, а потому в реальном бою вражеская пехота могла спокойно перебить расчёты этих орудий из винтовок с дальнего расстояния.