Неожиданная слабость охватила Алису и она упала бы, если бы Каховский не поддержал её.

– Что с вами? Вы ранены? У вас кровь. Чёрт. Голицын, идите сюда.

Алиса услышала, как кто-то подбежал к ней.

– Голицын, её надо увести отсюда. А я побегу. Надо убить зверя.

Алис удобнее устроила голову на плече Голицына.

– Ведь говорил я тебе, девонька, чтобы ты не высовывалась. Красавица наша. Что же мне с тобой теперь делать? И холодно тебе без шапки. Вот хоть мою возьми. – Голицын нахлобучил шапку на её голову.

Алиса открыла глаза.

– Я могу сама идти. Сейчас пройдёт. Надо предупредить их, чтобы на лёд не выходили. По Неве стрелять будут. Все утонут.

– Каховский убьёт зверя, и никто не будет стрелять. Как можно стрелять по своему народу?

– А здесь что? – Алиса кивнула на площадь, усеянную мёртвыми и ранеными. – Зверь не остановится, пока не покончит с вами со всеми. Знаете, потом вас назовут декабристами.

– Да ты верно бредишь. Какие ещё декабристы?

– По месяцу декабрь.

Раздался ещё залп из пушек. Теперь уже стреляли по Неве.

Алиса встрепенулась.

– Нам нужно туда.

– Куда туда? Там стреляют. Я и пистолет свой выронил. А ты вон еле на ногах держишься, девонька, – Алиса улыбнулась. – Ещё утром он называл её княгиней Репниной.

А теперь все восставшие стали родными.

– Голицын, не помню, как вас зовут.

– Валериан.

– Идёмте к Неве.