Тьма сгущалась, однако, что справа, что слева от железнодорожного полотна не видно было ни единого огонька, словно отключилось не только электрическое освещение, но народ страшился зажечь даже свечи с керосинками.

Прошли станцию Горелово. Пустота, фонари не горят, вокзал покинут. Забастовщики, если тут и имелись, себя не оказали.

Две Мишени велел на всякий случай заготовить всяких революционных лозунгов, намалевав их на первых попавшихся холстинах; но пока дорогу их процессии никто не преградил. Обыватель попрятался; с наступлением ночи должен был утихнуть бой и у побережья. Впрочем, какой смысл там сражаться, если враг уже давно обошёл оборонявшихся, наступая на столицу через Гатчино с Царским Селом?

И, самое главное — что в самой столице? Что там защищать и кого? Какой пункт? Во что вцепляться зубами и стоять до последней крайности? Где старшие роты, где начальник корпуса? Как их искать в огромном городе, охваченном анархией?

Константин Сергеевич должен знать, не может не знать, убеждал себя Фёдор. Иначе и быть не может!

— Кадет Солонов, — раздалось сзади и Федя едва не подпрыгнул. Вот и говори после этого, что медиумов не бывает!..

Две Мишени тоже вышел на узкий решетчатый парапет, опоясывавший носовую орудийную башню броневагона.

— Что ты здесь делаешь, Федя? — совсем не военным тоном осведомился наставник.

— Веду наблюдение, господин полковник! — Федор вскинул ладонь к папахе и Две Мишени тоже подобрался.

— Вольно, кадет. — Аристов вздохнул, оперся о перила. Паровоз за их спинами пыхтел и чавкал рычагами, словно забияка перед дракой, распаляя себя. — Я вот тоже смотрю. И — ничего…

— Так точно, ничего. Словно вымерло всё, гос… Константин Сергеевич.

— Именно, что вымерло. Сейчас уже Лигово будет, а там и до Балтийского рукой подать…

— А дальше? — осмелился спросить Федор. — Дальше куда, Константин Сергеевич? Наших ведь сыскать надо…

— Займём вокзал, — отрывисто бросил Две Мишени. — Там — уголь, вода, на Обводном канале — резервные склады запасных полков, запасов там немного, но на первое время нам хватит — если, конечно, их не разграбили. А потом будем искать наших. И вообще всех, кто сопротивляется. Если германцы и эти… — голос его полнило отвращение, — из «временного собрания» по-прежнему наступают на столицу, значит, тут у них не всё прошло гладко, значит, тут кто-то всё ещё сопротивляется. Значит, их нужно найти. Найдем ведь, господин кадет-вице-фельдфебель?

— Так точно, господин полковник! — в тон бодро гаркнул Федор. — И наших всех. И… и Ирину Ивановну…

Рука полковника в чёрной лайковой перчатке очень, очень сильно сжала поручень.