Его команда «стрелком-отличников» устроилась в штабном вагоне. Поручик Котляревский, сидя в высокой командирской башенке, уже отдавал команды остальным броневагонам. Пашка Бушен и остальные нетерпеливо топтались посредине, всем явно мешая.

Грянули орудийные выстрелы — один, второй, третий. Котляревский замер в своей башенке, прильнув к панорамному перископу.

— Отлично Семен Ильич стреляют, прямо по баррикаде попал, — сообщил он вниз. Передвинул рычажки на пульте управления, нажал кнопку.

— Теперь гранатой, — шепнул Варлам Сокольский. — Гранат пару по обе стороны насыпи, и…

И точно. Снаружи грохнуло ещё дважды и наступила тишина.

— А ну как там наши были? — осторожно предположил Севка — нет, не Воротников, а Севастьян Филипьев, тоже из второй роты. — Наши, которые от немцев обороняются?

— Наши б такую глупость не сделали б, кадет, — откликнулся сверху поручик. — Наши бы просто рельсы б разобрали, и засели бы не на самой насыпи, а по сторонам. Не-ет, это запасники, больше некому. Или эта… «рабочая гвардия»?

Низкая броневая дверь распахнулась, в отсек, сгибаясь, вошёл Две Мишени.

— С баррикады на обстрел из стрелкового оружия не отвечают. Стрелки-отличники, идём на разведку.

— Я подведу бепо, — объявил поручик.

— На кого из вашей команды вы можете положиться полностью и совершенно, Николай Вениаминович? — вполголоса осведомился полковник. — Расчёт головного орудия-то — целиком офицерский… Да и здесь я у вас нижних чинов не вижу.

— Нижние чины в паровозной команде, механики, взвод стрелков — все сверхсрочники — сейчас в казарменном вагоне… — Котляревский явно замялся. — Остальные, господин полковник, увы, увы…

— Дезертировали, — закончил Две Мишени. — Две трети экипажа, так?

— Так, — убитым голосом подтвердил поручик.

— Могли бы, — холодно заметил Аристов, — поставить нас в известность и раньше. Александровцы так не поступают, Николай Вениаминович.

— Виноват, — зло отвернулся Котляревский. — Других солдат не имею, господин полковник. И знаете, что они мне кричали, когда разбегались? — что германец придет, порядок наведет.

Две Мишени только руками развёл.

— Простите меня, Николай Вениаминович. Был несдержан.

— Вы меня простите, Константин Сергеевич. Как говорится, чем богаты.

— Но и за сверхсрочников вы не ручаетесь?