— Германец живёт хорошо, а мы что ж, не могём?

— «Могём, могём». Ну, а почему вокруг всё темно и магазины разгромлены? Куда твоя дружина смотрела, Иван Степанов?

— Мы завод охраняем, — оскалился тот. — Как раз потому, что лавки разбивать начали. Сказал же, твоё благородие, мы за порядок!

— За порядок. А против государя восстали, присяге изменили. Так?

— Стой, Константин Сергеевич. Вот что, православный человек Иван Степанов. Рассказывай, что в городе творится, что, где и как; а мы — слово офицера и дворянина! — и тебя, и твоих отпустим на все четыре стороны. Винтовки не вернём, ну да ты себе других достанешь.

Дружинник заколебался.

— На вот, закуривай, — Две Мишени протянул портсигар. — С германцем воевать надо, Степанов, а не друг другу глотки рвать. Он на нашу землю пришёл, никто их сюда не звал.

— Бывает, что друг и нежданно заглянет, — командир дружины пустил дым. — Да-а… хорош у тебя табачок, твоё благородие… Ну, так и быть, скажу — вреда с того не будет, сами всё равно узнаете. Значится, так…

…Где государь и наследник-цесаревич, Степанов не знал. Слышал только, что их ищут, Временное собрание ищет изо всех сил. Зато знал другое — восставшие полки и рабочие дружины заняли окраины города, заводские кварталы, ждали подхода немцев и запасных частей, присоединившихся к «борьбе за свободу». В центре же засели немногочисленные юнкера и отдельные гвардейские роты, удерживая Госбанк на Садовой улице, министерства внутренних дел и штаб жандармского корпуса, главный телеграф, телефонную станцию, арсенал и Петропавловскую крепость. Зимний дворец, Главный штаб, Адмиралтейство, а также мосты через Неву тоже оставались в их руках. Про александровских кадет Иван не слышал. Фронт проходил примерно по реке Фонтанке, однако все вокзалы остались в тылу восставших, отчего и не охранялись — не от кого. Поезда ходить перестали, персонал разбежался. Кто грабить, кто спасаться от ограблений.

— А почему света нет?

— Так инженерá разбежались, и мастера тоже. Газовый завод тоже встал, стачка!

— А против чего ж бастуют?

— А против врагов революции! — охотно пояснил дружинник. — Но там тоже работать нельзя, начальство сбегло!

— Пусть лучше бастуют, чем пожар устраивают, — буркнул Две Мишени. — Ну, а германцы-то что ж к вам на подмогу не спешат?

— Как не спешат? — удивился рабочий. — Очень даже спешат! Корабли ихние зайти не могут, кто-то из флотских мины вывалил в Морской канал, так я слышал.

— Гвардейский флотский экипаж?

— Не, твоё благородие. Эти-то флотские сразу Временному собранию присягнули, великий князь Кирилл Владимирович к Таврическому дворцу их и привёл.