Гвардия ушла, и в её опустевшем доме похозяйничали мародёры.

Не снижая скорости, машины миновали выгоревший квартал. Непохоже было, чтобы пожары хоть кто-то пытался бы тушить.

Жизни здесь им встретилось куда как больше.

Сновали кучки подозрительных молодчиков, тащили ещё более подозрительные узлы, в которых легко угадывались скатерти, набитые разным добром. Кто-то в солдатских шинелях, но куда больше — в гражданском, однако вооружены до зубов.

Две Мишени промчался мимо.

Мешкать нельзя. Несколько десятков кадет-александровцев не спасут огромный город, если станут гоняться за каждым грабителем.

…Хотя, быть может, жертвы этих грабителей решили бы по-иному.

Вот и Кирочная, вот и угол Таврического сада. Внутри, за оградой, шевелился сейчас исполинский бивуак. Огней здесь было словно в рождественские праздники, сад заполняли войска — а под жильё себе они, ничтоже сумняшеся, заняли доходные дома вдоль Потемкинской улицы.

Тут разбито и разграблено было всё, что только возможно. В парадных торчали часовые — некий порядок таки-поддерживался. Здесь Федор увидел и первый броневик — направив тупое пулемётное рыло в их сторону, зеленое чудище, казалось, забылось тяжёлым пьяным сном.

И вновь александровцев никто не остановил.

Казармы Кавалергардского полка, что на Шпалерной, сожжены тоже. Толпа выместила на них всю ярость, какую только нашла в себе.

Миновали оранжерею Таврического дворца, свернули направо, по той же Шпалерной, к Государственной Думе.

И упёрлись в уже настоящие баррикады, оплетённые колючей проволокой массивные заграждения из брёвен, с пулемётными гнёздами на флангах. Все окна дворца — ярко освещены, стоят грузовики с работающими моторами, натянуты тенты, под ними — явно стащенная из разорённых квартир мебель. Всё чернело от народа, но сидел он тут не просто так. Из дворца то и дело выбегали озабоченные порученцы, выкрикивали команды, десяток-другой вооружённых людей поднимался от костров, и ещё один грузовик срывался с места, уносясь в сырую ночь.

Федор мельком подумал, куда они могут все направляться сейчас, в это время суток; стрельбы слышно почти не было, редко раздавался одиночный; грузовик перед ними, где за рулем сидел сам полковник Аристов, спокойно затормозил перед заграждением. Две Мишени спрыгнул на влажную брусчатку. Поправил фуражку, шагнул навстречу лениво поднявшемуся навстречу караульному. Впрочем, «караульному» — слишком сильно сказано: просто расхристанному низкорослому солдатику едва выше собственной винтовки.

— Автомоторный отряд «Заря свободы»! Прибыли для выполнения задания Временного собрания! — услыхал Федя.