Часового то ли сбили с толку лозунги над кабинами грузовиков, то ли убедил донельзя уверенный вид самого полковника; в общем, солдатик лишь кивнул, пыхнул цигаркой (немыслимое дело для караульного!), однако Две Мишени и бровью не повёл.

Все три машины александровцев спокойно подъехали к почти к самому входу, и третья рота резво посыпалась из кузовов. На них косились, но не более — вокруг хватало людей в форме и с погонами на плечах.

— Идём внутрь, — вполголоса распорядился полковник. — Федор, твои стрелки — со мной. Третья рота, занимаем Большой зал. Держимся все вместе. Если дело будет плохо — рассыпаемся и самостоятельно отходим к вокзалу. Если всё будет хорошо… — он выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы, — то, надеюсь, отходить уже не придётся. Рискованно, но иного выхода не вижу. Наши сидят за Фонтанкой и, похоже, прорваться сюда уже не могут. А завтра в городе ждут немцев. Значит, александровцы, нам осталось только одно…

Кадеты молчали. Но — не сомневался Федор Солонов — всеми ими владела сейчас одна и та же мысль: если не мы, то кто же?..

А значит, надо идти напролом.

…Не мешкая, Аристов быстро построил своих кадет, повёл прямо ко дворцу. Навстречу выскочил какой-то хлыщеватый тип в кожаном пальто, перетянутый ремнями так, что удивительно, как ему ещё удавалось дышать.

— Автомоторный отряд «Заря свободы»! — гаркнул прямо в лицо не успевшему опомниться хлыщу Две Мишени. — Следуем в распоряжение Временного собрания! Лично к военному министру Гучкову!

Хлыщ удивленно захлопал глаза, раскрыл рот, закрыл и снова открыл, словно пытаясь подобрать слова — над верхней губой ходуном заходили квадратные усики, аккуратно подстриженные со всех сторон. Две Мишени, как донельзя занятый человек, у которого на счету каждая минута, выразительно пожал плечами, отодвинул хлыща с дороги и строевым шагом вошёл в широкие двери, кадеты — следом.

Открылся огромный вестибюль, в торжественном строю выстроились нарядные белые колонны[3]. Тут тоже хватало вооружённого люда, но порядка почти совсем не чувствовалось.

Хлыщ в кожаном пальто, однако, оказался настойчив. Забежал сбоку, заглядывая в лицо Аристову:

— Позвольте, позвольте, гражданин! Вы кто такой, вы куда вообще?!

— Не «куда вообще», а к гражданину военному министру, — снисходительно бросил Две Мишени. — Полковник Аристов, к вашим услугам.

Имя это хлыщу явно ничего не говорило. На боку у него висела массивная деревянная кобура маузера, но, похоже, ему она только мешала, немилосердно лупя по бедру.

— Проводите в приёмную гражданина министра! — властно бросил Две Мишени. — Части, сбитые с толку вражеской пропагандой, готовы сложить оружие — вы чем тут вообще заняты, гражданин? И кто вы такой?