Да, должно быть разрешено, и законов мироздания Федотов нарушать не собирался. В этой части марксизм был безупречно точен. Правда, из курса философии Федотов смутно помнил, что противоречия якобы не снимаются полностью, и снятие одного может породить другое, а может это трепанул о Гегеле заглянувший в их комнату препод по научному коммунизму. Он временно проживал на втором этаже. Получался эдакие принцип неопределенности, но чтобы не вляпаться в ересь, эти «тайные знания» Борис решил оставить при себе. Зато выдвинул идею, что противоречия могут разрешаться самым причудливым образом, например, буквально полной ликвидацией рабочего класса с появлением искусственных мозгов.

Искусственные мозги Красину не приглянулись. Мало ли что еще в запале придумает чокнутый радист. Если даже такие когда-нибудь вырастут, к тому времени революция пройдет по планете победным маршем и поэтому напирал на воспитание. Федотов возражал с позиции генетики. Термин генетика не звучал, но существо аргументов от этого не страдало, зато иерихоновой трубой звучал закон нормального распределения. «Вот вам гауссиана, и вот вам четверть абсолютно внушаемых, или, если хотите, воспитуемых. Вот такая же четверть не внушаемых. Оставшуюся половину всего множества можно убедить пойти на приступ, но для этого надо очень сильно постараться. Присовокупите сюда склонных к стяжательству и мечтающих о власти. Есть, наконец, просто трусливые и ленивые. Дай бог, если вам удастся наскрести четверть сторонников от общего числа рабочих».

Леонид Борисович слушал, отбрехивался, и снова слушал. В итоге инженер-Красин согласился, что половина рабочих за ним не пойдет, но Красин-революционер это утверждение посчитал сомнительным, ему надо было больше.

Так работает человеческая психика. И это при том, что Красин-управленец прекрасно осознавал проблемы с интеллектом у существенной части рабочих.

Федотову было проще, но больнее — он знал, что эксперимент с гегемонией рабочего класса провалился, а Советский Союз накрылся медным тазом.

Поведал Федотов и о встрече с Лениным. Рассказал не все — кому приятно обсасывать подробности собственной глупости, но суть передал точно.

Позже, когда он анализировал свой разговор с вождем мирового пролетариата, до Федотова дошло, что изначально Ильич принял его за полицейскую ищейку. Потом решил подыграть. Дело обычное — великим тоже надо развлечься.

Переселенцу, затронувшему тему деградации рабочего класса, и в голову не приходило, что он задел самые основы марксизма. Странно и недальновидно? Да, странно, но так легкомысленно рассуждало большинство российской интеллигенции в его времени: не получается с пролетариатом, на его место назначим техническую интеллигенцию. Раз-два, и в дамках, и чо оне там мудрят?!