Продолжая рассказ, молодой человек пришел в исступление, грек взмолился, чтобы он говорил тише, ведь вот какую в точности сцену — при всем ее неправдоподобии — он описал другу: госпожа де Монтень молчала, он стоял в нерешительности, и тогда богиня обвила его белоснежными руками и согрела нежным поцелуем. Его мгновенно охватил знакомый огонь, давно привычный жар наполнил нутро и дрожью отозвался в трепещущих членах. Так бывает, когда вспыхнувшая молния прорезает тучи огненным зигзагом. Потом он заключил ее в объятиях, которых она ждала, и, положив голову ей на грудь, поддался чарам сна.

Правду от вымысла в этом невероятном рассказе греку было не отличить, но он попытался взять с товарища клятву, что тот больше ни ногой не ступит на куртину. Однако Сервантес со счастливой улыбкой на устах уже лежал на постели и крепко спал.

Прошла еще неделя. Пять месяцев утекли с тех пор, как они попали в замок господина де Монтеня. Молодой человек готов был провести там всю оставшуюся жизнь, но как-то утром в ворота постучали стражи, вооруженные луками: у них был приказ задержать двух беглецов, откликающихся на име-на Мигель де Сервантес Сааведра и Доменикос Теотокопулос. Они отыскали обоих друзей, еще спавших в кабинете, и схватили их за шкирки. Сервантес от неожиданности даже не сопротивлялся, грек же грубость всякого сброда терпеть не стал и что есть силы вцепился лучнику в горло, так что, не приди ему на подмогу подельщики, тот скорее расстался бы с жизнью, чем Доменикос ослабил хватку.

Господин де Монтень, в домашнем халате, попробовал вмешаться, но это не помогло: беглецов повязали и заковали в цепи, чтобы везти в Бордо. Грек сыпал ужасающей бранью, обвиняя хозяина: продал-де их мексиканцам, а тот все пытался, но никак не мог урезонить лучников, ссылался на свое положение магистрата, советника государя — все тщетно. Сервантеса, который, плечо к плечу с другом, в оковах, вышел из башни, проводила взглядом возлюбленная, несравненная Франсуаза, прибежавшая в смятении вместе со всеми слугами замка, чтобы узнать причину шума. Единственный раз он лицезрел ее так близко, при свете дня — солнце под солнцем, — единственный и последний.

8. Как Сервантес в итоге пересек Океаническое море

Возвращение в Бордо было бесславным: их снова бросили в застенок, где целый месяц продержали в ожидании, как они думали, казни.

В то утро, когда за ними пришли, они вверили свои души Богу, полагая, что настал их последний час. Они поднимутся по ступеням, ведущим на вершину пирамиды, где ждут палачи с ритуальными ножами, на резных рукоятях которых будет лицо, лицо смерти, тогда и придет им конец — конец их похождениям и земной жизни.