— Да, это так, — согласился он. — План выполняем до копеечки!

— И женам тюремного начальства вы шьете прекрасные платья.

Крахмал сделал вид, будто не понимает, Авдеева игру не приняла. И снова удивила очередным вопросом:

— Скажите, милейший Альберт Моисеевич, откуда там, за решеткой, вы знаете тенденции современной моды?

Крахмал заерзал. У него даже аппетит пропал. А Лизавета его добила:

— В колонию вы больше не вернетесь. Мы вас определим на поселение в Подмосковье.

— Зачем? — поразился Крахмал.

Поселение не колония, это радовало. Неизвестность пугала.

Здесь надо отметить, что заключенные многих колоний работали на лёгкую промышленность. Частенько производство имело многопрофильный вид. Кроме одежды, тюремные цеха выпускали мебель, садовые домики, акустические колонки и корпуса для телевизоров. На поселении режим ослаблен значительно, там легче дышать.

Между тем Авдеева раскрыла карты:

— Под вашим руководством будет расширен и модернизирован цех по пошиву женской одежды. Для рабочих улучшены условия. Откроется кафе-кондитерская и промтоварный киоск. Будем платить реальную зарплату.

— Так не бывает, — горько хмыкнул Крахмал. — Еще скажите, что паханов уберете с поселения.

— Ни паханов, ни положенцев, ни прочих бугров там уже нет, — припечатала Лизавета. — Только специалисты и мастера экспериментального цеха модельной одежды. Вы начальник цеха, сверху вас один начальник колонии. Он отвечает за порядок, вы отвечаете за товар. Штучная работа, и только модные новинки. Итак, Альберт Моисеевич, каким образом вам удается следить за веяниями моды?

— Жена начальника колонии журналы приносит, — раскололся Крахмал. — Французские, итальянские, германские. Показывает пальчиком, что ей понравилась. Мы с ней долго спорим, потом я рисую то платье, что вижу на ней в будущем. Мы снова спорим, а потом я строю платье.

— А где вы берете материалы?

— Говорю что надо, она покупает.

Авдеева прищурилась:

— Так вы еще и художник, Альберт Моисеевич?

— И швец, и жнец, и на дуде игрец, — снова горько хмыкнул он. — Когда у меня была жена, я обшивал ее с ног до головы. Я хорошо рисую, и вижу, как будет выглядеть одежда на женской фигуре. Сначала научился перешивать готовое платье, потом начал шить сам. А потом жена ушла к другому, но руки-то остались! Подрабатывал, шил знакомым девушкам. Брал дорого, но очередь всегда стояла. Я же в ресторане еще работал!

— Значит так, Альберт Моисеевич, — решила Авдеева. — Наладите работу цеха — применим условно-досрочное. После чего обещаю устроить вас художником-модельером в московский Дом моделей на Кузнецком мосту. Будете работать вместе со Славой Зайцевым. Согласны?