– Правду? Неосмотрительно, отче! Они же ничего не знают про наши забавы.

– Что вы, полковник! Если бы я сказал им правду про это, – генерал кивнул на «Ишкембеханэ», – они бы решили, что я спятил, или, ещё хуже, читаю на ночь фантастические романы. Нет… Я сказал, что их игрушки меня больше не интересуют. В прошедших столетиях мы только и делали, что вставляли фитили всем подряд, а где результат?.. «Не дивитесь, братия мои, если мир ненавидит вас»[187], вот что я им сказал…

– Это цитата, я полагаю?

– Да! Я сегодня помер епископом, и в голове застряла прорва цитат. Кстати, где наш молодой друг Джон Смит? Он был у моего одра, пока я держался в том мире.

– Не видел, но думаю, придёт, куда он денется! А чем кончилось заседание?

– Тот рыжий клоун, который нынче изображает премьер-министра, был недоволен моим призывом к благоразумию. Я ушёл, на улице махнул рукой, и когда подъехала вот эта чёрная повозка, попросил отвезти меня в Оксфорд. А теперь не знаю, что делать дальше. Куда мне тут следует ездить? Где мой дом? Опять всё с нуля.

– Мне легче. Я хотя бы проснулся в своей квартире и знаю, где живу.

Отец Мелехций ещё немного порассуждал, как теперь жить и на что, а потом вдруг прошептал Хакету в ухо:

– Открою вам тайну, полковник. Я ожидал такого развития событий и однажды в 1668 году сделал вклад в Стокгольме, в Банке трёх сословий. Вас я назвал, как второго бенефициара.

– Благодарю, – обрадовался Хакет. – Это очень хорошо, с учётом набежавших процентов. Но выдадут ли? Столько лет прошло.

– Думаю, выдадут. Ведь я знаю дату вклада, помню номер, и у меня та же подпись.

– Надо же! Помните номер! Это их убедит.

– Запомнить было нетрудно, номер первый. Банк тогда только-только открылся.

– Смотрите: а вот и Джон Смит, – ткнул пальцем Хакет.

Возле турецкой харчевни остановилась санитарная карета с надписью Psychiatric care[188] и два здоровенных санитара вывели из неё Джона Смита. Тот размахивал руками и пытался что-то им доказать.

– Кажется, он нашёл себе новых друзей.

– Идёмте туда, – предложил о. Мелехций.

Увидев их, Джон Смит обрадовался, стал кричать, и его быстренько опять запихнули в машину. К двум доброхотам подошёл старший санитар. На их вопросы он объяснил, что пациент – топ-менеджер крупного рекламного агентства. Прямо на работе упал в обморок, а потом вдруг повёл коммунистическую пропаганду! Предлагал прекратить врать людям, отнять всё у богатых и отдать бедным. В общем, сошёл с ума.