– Блеф! – Я видела, что преступнику не по себе, но он прилагал все силы, чтобы собрать волю. – Еще б Диктатора, будь он проклят, я б испугался. Ему б я поверил, хоть вешать умел. Но вы ж чистенькими пришли. Чтоб распрекрасный русский царь – да осквернил белы-руки? Пошел бы ими ломать чужие пальцы? Один палец за другим, один за другим! У ребенка на глазах у матери, как делали мы89! Мы-то добивались всего. Иметь возможность мало, надо мочь! Вас тут всех вновь воспитали благородными неженками, я нагляделся. Вы, Ваше Величество, не то, что папиросой в чужой глаз сами не ткнете, вы и другим не прикажете! Куда вам! Такой же блеф эти угрозы, как то, что меня привели в это страшненькое место.

– А вот насчет места, это зря. – Ник по-мальчишески уселся «верхом» на стул. – Место тут очень даже к месту. Да, мы не азиаты, не палачи, не пытошники. Но я достаточно зол, и не стоит этого недооценивать. Живым и неразговорчивым вы мне не нужны. У мертвецов больше резонов быть молчаливыми.

– Я свою пулю мог получить и там, на выставке. – Костер сощурился. – Я был готов. Ничего страшного – даже не больно.

– Правитель не расходовал пуль. – Ник обернулся к ближнему жандарму. – Отвори пошире вон ту ячейку, под номером семнадцать. Она, я так понимаю, вакантна. Символическое число, между тем. Только не стучите по стенкам, если передумаете. Здесь больница, ночью надлежит соблюдать тишину.

– Блеф… Вы не можете… – Вот теперь голос террориста дрогнул.

– Определите труп в ячейку, – кивнул жандармам Ник.

Двое, те, что моложе, кинулись к Костеру более, чем охотно.

– Стойте же!!

Его, отчаянно брыкающегося и извивающегося, уже совлекли со стула.

Выдвинулась металлическая полка. Костер, отбиваясь, сыпал какими-то английскими словами – но ни одного из них я не могла понять. Голос его пару раз перешел в визг.

– Головой вглубь.

Жандармы кое-как удерживали Костера на металлическом ложе. Вот оно уже тихо поехало обратно.

– Стойте!!… Я буду говорить, чтоб вас…

Металлическое эхо показалось моим нервам слишком сильным.

– Говорить, а не сквернословить. – Ник распорядившись жестом, вернулся за стол.

Костера, не справляющегося с крупной дрожью, вновь усадили перед ним.

– Итак, еще раз. Чрезвычайное положение действует. Всякий, наделенный властными полномочиями, вправе лишить жизни кого угодно, угрожающего государственной безопасности. Любыми подручными средствами.