Лучи фар выхватывали из вечерней полутьмы испуганных гражданских и обескураженных военных. Никто толком не пытался их остановить, потому что в городе не было единой власти – городская управа практически не вмешивалась, так что всеми делами заправляли военные комендатуры англичан и чехов, а также отряды атаманов Анненкова и Красильникова. Находясь в шатком равновесии друг с другом, они не стремились к открытым конфликтам. Провожая глазами черные флаги с белыми черепами, каждая сторона надеялась, что это – проблема не их, а кого-то еще.

Когда отряд прибыл к коммерческому училищу, в котором был устроен военный штаб Колчака, тот охраняли чехи, японцы и французы. Увидев выруливающие к зданию «остины», «харлеи» и «руссо-балты» в окружении множества всадников, охрана штаба открыть огонь не решилась, а когда увидели, что отряд возглавляет великая княжна, и вовсе растерялись.

– Пропустите, я спешу. Эти со мной, – сказала Татьяна, предъявляя пропуск.

– Держ зобак, питомец еден! – рявкнул Известняк на чешского офицера, оттолкнув того с дороги «ЛЬЮИСОМ».

– Ходь до пичи, блбец! – запоздало нашелся тот, когда первые матросы и казаки уже скрылись в здании.

Дверь в залу заседаний распахнулась от ударов прикладами. Тут же ввалились незваные гости. Впереди – Татьяна Николаевна, за ней – Филипп Кузьмич и Известняк.

Министры, сидевшие за большим столом, повернули головы. В их глазах читались страх и недоумение.

Матрос спросил громко:

– Матушка, можно я в них гранату кину?

– Отставить гранату, – отрезала Татьяна и отдала свой «льюис» войсковому старшине.

Пошла к Колчаку. Александр Васильевич поднялся, прямой и невозмутимый. Она, раскинув руки, крепко его обняла:

– Слава Богу, живой!

– Вы объяснитесь, Татьяна Николаевна? – деликатно отстранил ее верховный правитель.

– На поезд напали ассасины Клуба. Я боялась, что вас тоже попробуют убить, – ответила Татьяна. – Но это не главная новость. Главное скажу без свидетелей. Я послала за Зиверсом в оперу. Если он еще жив, его скоро привезут.

– Господа, – Колчак повернулся к подчиненным. – Боюсь, заседание придется завершить.

– Это что же, расстрелов и грабежей не будет? – потерянным голосом спросил матрос Известняк.

– Рассредоточьтесь по этажам, – приказала Татьяна Николаевна. – Никого, кроме наших и Зиверса, не пускать.

Войсковой старшина взял товарища под локоток и вывел из зала. Известняк шел словно во сне.