– Не ждал я такого…

– Отчего? Ты ведь не только царевич, ты и человек. И жить мне не с парчой и жемчугом, жить мне рядом с тобой. С тобой постель делить, с тобой детей рожать…

Фёдор посмотрел чуточку ошалело:

– А ты… согласна?

– Я свое условие сказала. Дай мне то, что важнее жемчуга. Дай возможность узнать тебя, увидеть.

– Обещаю, Устенька. Сегодня же с матушкой поговорю.

– Спасибо… царевич Фёдор.

– Назови еще раз по имени. Пожалуйста…

– Фёдор. Федя, Феденька…

– Устенька…

Но сделать шаг вперед, сгрести в охапку, к груди прижать Устя уже не позволила. На шаг отошла, пальцем погрозила.

– Негоже, царевич.

– Прости. Не сдержался я.

– И ты прости… Фёдор.

Ответом Устинье была робкая улыбка. И она почувствовала себя вдвойне гадиной.

Жестокой и коварной.

Но разве есть у нее выбор?

– Поговори с матушкой, Феденька. А я со своей поговорю. Не обижайся… трудно мне. Тяжко. Когда б ты бояричем был, куда как проще было бы.

Фёдор только руками развел:

– Поговорю.