Божедара аж от омерзения передернуло, да Марина его поняла неправильно, подумала – от желания, улыбнулась, пальцем по шее так провела томно… свернуть бы ту шею с головенкой вместе!

Нет, не соврала ему боярышня.

Царицу наверх увели, в комнаты для постояльцев, а Божедар, не дожидаясь, покамест на него кто другой внимание обратит, поднялся да и вышел вон.

Нечего ему тут делать.

Главное видел он, черную сущность разглядел, а об остальном промолчит. За него клинки говорить будут да стрелы каленые.

Не бывать нечисти на земле росской!

* * *

Вечером Платон у царицы сидел. Чай пили, разговоры разговаривали.

– Не почует?

– Не должна. Не сразу.

– Да, часа нам с лихвой достанет. А потом… потом будет по задуманному.

– Федька не воспротивится?

– Не успеет.

– Ну, дай-то Бог.

– Бог-то Бог, а ты и сам не будь плох.

Заговорщики еще раз переглянулись и рассмеялись. Тихим и весьма неприятным смехом.

* * *

Лес – он и есть лес. Говорят, в иноземщине лесам имена давать принято. Так оно и понятно, у них все леса на дрова повырубили, ежели там пара клочков и осталась, так на них не надышатся[37].

В Россе лесов много, и названия им не дают, не до того людям. Лес – и лес себе. Подлесок, перелесок, чаща, бурелом, тайга непролазная… много у него названий, а заплутать там легче легкого.

Впрочем, Божедару то не грозило.