Одна ли она была, а может, и еще кто?

Откуда она взялась, такая-то?

Сколько на Любаву боярышня смотрела, но не тянет от царицы черным сильно! А ведь ворожить она должна постоянно. Вот по пальцам и посчитать за время смотрин…

Боярышня Утятьева Фёдора к себе пригласила, водой напоила, а у него припадок случился. Тогда Устинья и не поняла, от чего помогала, потом сообразила.

Зелье ему дали, приворотное, и готовила то зелье сильная ведьма. Непростая, уж всяко. Любава? А где она его готовить будет? Чай, в палатах царских ведьмин котел не стоит, не побулькивает, Устинья б его и в подвалах, и в ходах тайных почуяла. Ан – нет его!

В город выходить, там что-то делать?

Можно бы, да сложностей много будет.

Итак, Анфиса и зелье приворотное. На Марфе порча. Вивею и считать не надобно, та сама дура гольная, сама яд добыла, сама и попалась, сама теперь в монастырь отправится. На Устинью жемчуг, заговоренный на Фёдора, тоже не с неба свалился.

Три случая за время отбора, а сколько еще было? Сколько будет потом?

Есть ведьма, еще как есть, да где-то в другом месте, где не видно ее и не слышно, а она своим черным делом занимается.

А ежели так подумать, Ирина Захарьина… пусть Ирина будет, непривычно россам имя Инесса, откуда взялась она? Одна ли она была в семье, а может, сестра у нее была? Брат?

Черной книге то безразлично, женщина ли, мужчина, ей кровь важна. Так-то ей и Фёдор овладеть сможет.

Дверь стукнула, Устя обернулась.

Вот ведь… помяни черта, и серой запахнет! Стоит Фёдор, на нее смотрит жадно.

– Устенька!

Устя глазами поискала что потяжелее, на столе блюдо серебряное с яблоками заметила, к нему поближе придвинулась.

Ежели что…

Получит царевич по головушке со всем Устиньиным уважением. Даже дважды.

– Чего тебе, царевич? Со свадьбой поздравить? Так поздравляю, рада я за тебя, и за сестру рада, счастья вам да деток здоровых побольше.