– Вот-вот, надо бы и ей рот закрыть. Девица еще молода; может быть, ее родителям четвертной дать да наказать, чтобы за дочкой лучше следили?

– А вот с этим могут быть сложности.

– Что?

– Вчера произошло еще одно досадное происшествие.

– Час от часу не легче. Да говорите уже, не томите!

– Отец этой самой Степаниды Филипповой вчера явился к дому, где проживает его императорское высочество.

– Компенсации захотел? – хмыкнул генерал. – А вы говорите – сложности!

– После того, как остановился экипаж, – ледяным тоном продолжал Вельбицкий, – старику удалось пройти к великому князю…

– И? Голубчик, что же я из вас каждое слово будто клещами тяну!

– И как только Алексей Александрович понял, в чем состоит суть прошения, то едва не бросился на Филиппова с кулаками!

– Что?!

– Именно так, ваше превосходительство! Я сам не поверил, когда филеры доложили. Но и это полбеды. Отшвырнув несчастного, его императорское высочество отдал приказ слугам, и того крепко избили.

– Он хоть жив?

– Точно не знаю. Во всяком случае, домой его отвезли живым, но зная, как выглядят вестовые его высочества, я готов ожидать худшего.

– Н-да, – задумался генерал, потом встрепенулся и с надеждой посмотрел на подчиненного. – Константин Павлович, вы ведь прежде с покойным Мезенцовым служили?

– Точно так.

– И он, насколько я знаю, весьма ценил вашу хватку и вместе с тем осторожность в подобного рода деликатных делах.

– Николай Владимирович был очень добр ко мне.

– Вот и хорошо, вот и славно… Послушайте, голубчик. Это дело нужно замять. Я сейчас отправлюсь к его высочеству, а вы отправляйтесь-ка в эту слободку. И, так сказать, с двух сторон займемся этой нехорошей ситуацией. Скандал с одним членом правящего дома сам по себе неприятен, но с двумя – это уж совсем ни в какие ворота не лезет!

– Слушаюсь!