«Я думаю, что всё это большая неправда, и она накликана на наш фабричный народ ложными представлениями о нем фальшивой литературной школы, которая около двадцати лет кряду облыжно рядит нашего фабричного рабочего в шутовской колпак революционного скомороха. Народ, работающий на фабриках и заводах, в смысле заслуженности доверия, это – всё тот же русский народ, стоящий полного доверия, и Достоевский, не сделавши исключения для фабричных, не погрешил против истины»⁷⁸⁸.

Религиозные стремления в фабричной рабочей среде – для Лескова прямое доказательство, что далеко не все в ней готовы примерить шутовской колпак революционера.

Склонив голову перед покойным коллегой в «Обнищеванцах», в другом месте Лесков беспощадно высмеял ту самую «задушевную искренность», за которую еще недавно его превозносил.

В очерке «О куфельном мужике и проч.» (1886) Лесков подробно разбирает рассказ Толстого «Смерть Ивана Ильича», говорит о народном отношении к умирающему и самой смерти, а затем вспоминает анекдотичный случай из жизни Достоевского, с которым зимой 1875/76 года регулярно встречался у вдовы А. К. Толстого.

Достоевский тогда пытался «воцерковить» поклонницу лорда Редстока Ю. Д. Засецкую, которая к тому же никак не могла взять в толк, отчего русский человек лучше всех, и всё повторяла, что никто ее не научил думать иначе.

«Достоевский промолчал, а Засецкая, обратясь к дамам, продолжала: – Да, в самом деле, я не вижу, к кому здесь даже идти за научением. А присутствовавшие дамы ее еще поддержали. Тогда раздраженный Достоевский в гневе воскликнул: – Не видите, к кому идти за научением! Хорошо! Ступайте же к вашему куфельному мужику — он вас научит! (Вероятно, желая подражать произношению прислуги, Достоевский именно выговорил “куфельному”, а не кухонному.) <…> – Но чему же он меня в самом деле научит? – Всему! – Как всему? – Всему, всему, всему… и тому, чему учит Редсток, и тому, чему учит Мэккэнзи Уоллес и Леруа Болье[130], и еще гораздо больше, чем этому. Хозяйка возвратилась в свой кабинет и рассказала дамам свое прощание с Достоевским, и те еще более смеялись над данною им командировкою “идти к куфельному мужику”, который “научит всему”»789.

«Достоевский промолчал, а Засецкая, обратясь к дамам, продолжала:

– Да, в самом деле, я не вижу, к кому здесь даже идти за научением.

А присутствовавшие дамы ее еще поддержали. Тогда раздраженный Достоевский в гневе воскликнул:

– Не видите, к кому идти за научением! Хорошо! Ступайте же к вашему куфельному мужику — он вас научит!