Мы живем в странном обществе, среди людей, которые не изменяют своим слабостям никогда, годами, до самой смерти.

Я представляю, о чем шептались соседи по дому на Серафимовича, 2, по даче в Волынском, когда бабушку и дедушку в 1938 году арестовало НКВД. Одни жалели Косаревых, вспоминали, что люди, дескать, хорошие. И надо же, какая неожиданность — оказались врагами народа, выступали против товарища Сталина.

Другие, напротив, перемигиваясь, толковали о том, что и правильно арестовали! Раз наши органы кого-то сажают, значит провинились! Не бывает, дескать, дыма без огня! Да к тому же — эвон, как жировали! У Косарева персоналка, у жены своя машина, квартирища, дача с яблоками, считай, рядом со Сталиным, почти в самой Москве.

Но стоило бабушке и маме пройти реабилитацию… Когда сняли с них все обвинения, извинились на уровне Генерального прокурора, Комиссии партконтроля при ЦК, правительства… Когда стали выплачивать компенсацию за отсидку без вины… Те же люди заговорили по-другому. Типа, ну что ж, бывают ошибки в правосудии, неправильно посадили. Ну так и выпустили! Все же политические статьи! А теперь эвон столько благ! Опять-таки за что?

Это еще один миф про реабилитацию, который живет по сей день.

Если уж говорить о материальной стороне, то власти не вернули Косаревым даже половины того, что было отобрано при аресте.

В Дом на набережной бабушке вернуться не дали, все вещи куда-то исчезли, квартиру заняли другие люди. Марии Викторовне, слава богу, предоставили однокомнатную квартирку. Видимо, большего она за свои муки не заслужила. Мои родители и няня получили небольшую — двухкомнатную. А когда родилась я, решили съехаться, и только так все мы оказались в просторной квартире на Фрунзенской. А дачку построили в пятидесятых сами.

Правда, земельный участок выделило правительство, все-таки, но тогда рядом был санаторий, который вскоре переделали в онкологическую больницу, так и живем рядом с бедными больными все годы… Хочется здесь сказать слова благодарности Анатолию Нахимовичу Махсону, который очень много лет был главным врачом этой больницы, всегда содействовал нашей семье в решении различных хозяйственных вопросов. А деньгами на строительство дома помогал очень много отец моего папы, мой дед Мерзон Давид Львович.

Бабушка была довольна, что ее прикрепили к «Кремлёвке», правда, не к первой, ко второй поликлинике. Ну хоть что-то! Была в ее распоряжении и кремлевская столовая. Давали путевки в санатории, в третьих рядах и не в сезон, потому что она не «контингент». Так что одной рукой давали, другой зажимали.