Не раз теперь Чукова подходила ко мне и говорила:

— Даня, глянь-ка, вроде перетяжечку сделать надо.

Погляжу я — и действительно, надо.

— Молодец, — говорю я Дусе, — ты теперь хорошо за машиной следишь.

А та в ответ:

— А как же иначе, чай, мы краснознаменные, за нами и тыл и фронт следят. Нам нельзя плохо работать.

И Дуся была права. Мы теперь получали огромное количество писем с фронта, с заводов и фабрик. Бывали дни, когда почтальон приносил нам до ста писем в день, и в каждом нас спрашивали, как идут у нас дела, и давали наказ — удержать знамя. Нашими делами интересовались теперь все колхозники и колхозы, в которых мы работали.

В первый же день, как мы начали опять работать в «Красном пахаре», прибежала к нам Нюша Сорокина. Ее васильковые глаза были особенно оживлены.

— Здравствуйте, девчата! Честь и почтение, почет и уважение вам!

Все обрадовались Нюше, стали усаживать ее за стол (мы как раз ужинали).

— Постою, подрасту, до потолка-то высоко еще мне, я, вишь, ростом не удалась. И некогда мне рассиживаться, весь день в поле была, и Витька со мной. Сыночку всего двенадцать, а в работе взрослому не уступит. Так вот, кормить его надо.

— С фронта пишут? — спрашиваем мы Нюшу.

— Пишут! И сынок Федюшка и муженек пишут: воюют. Федюшку-то к ордену представили, вишь, какое дело. Забежала только вам сказать: как узнали мы в колхозе, что вам присудили переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ, так радовались, так радовались! Как же, мы видали, как вы работаете. Так бабы все говорят: справедливо это, очень справедливо. Ну, мне некогда. Желаю вам в гору бежать — не задыхаться, под гору бежать — не запинаться. Пошла я.

И Нюша убежала. А нам всем стало очень радостно. Все в колхозе встречали нас приветливо, с кем бы мы ни повстречались, обязательно остановят, поздравят и поблагодарят, — урожай в «Красном пахаре» был редким, небывалым здесь. На полях, на которых мы работали, собрали по 17 центнеров с гектара.

Два наших трактора работали сейчас в «Красном пахаре» на севе озимых культур, а трактор Кострикиной был на уборке урожая, обеспечивая работу комбайна «Коммунар». Комбайнер Харитонов с Кострикиной за день убирали по 17 гектаров ржи, вместо 8 по норме.

На севе озимых наши трактористы тоже давали по две-три нормы в смену. Поля Метелкина по-прежнему аккуратно каждое утро вывешивала итоги работы за сутки.

Прошло всего несколько дней после вручения нам знамени, как в бригаду пришла целая кипа писем.

Мы только что кончили обедать. Маша Кострикина была выходной, ее подменяла Демидова. Я по-прежнему строго следила, чтобы все трактористки имели выходной день. Мы с Афиногеновым выходных не имели совсем. У Маши было хорошее настроение, она затянула какую-то веселую песню, и девчата подхватили ее. Я увидела на дороге нашего почтальона, молодого парнишку. Он весело бежал по пыльной дороге, размахивая большой пачкой писем. Я сразу девчатам: