— Почтальон письма несет!

Все перестали петь и вышли на крыльцо террасы. Одна Маша осталась у стола и допевала свою песню. Она не ждала писем. Не от кого.

Парнишка громко кричит:

— Получай, бригадирша, письма, со всех фронтов пишут вам, вот какими знаменитыми стали, — и он протягивает мне целую пачку писем. Смотрю — первое письмо адресовано Кострикиной. Кричу ей:

— Маша, тебе письмо.

— Чего шутить? — отзывается та. — Мне некому писать, — но все же вышла. Взяла конверт, читает — действительно, ей. Несколько писем адресовано мне, а потом такие надписи: «Лучшей в Советском Союзе женской тракторной бригаде Дарьи Гармаш». И еще: «Девчатам женской тракторной бригады, завоевавшей переходящее Красное знамя ЦК ВЛКСМ», или «Славным трактористкам бригады Дарьи Гармаш» и т. д.

Мы все заволновались, уселись в кружок и начали вслух читать письма. Маша была настолько поражена письмом, что ей, человеку очень скрытному и замкнутому, захотелось даже прочесть его нам. Ее чистый голос дрожал от волнения, когда она читала нам письмо:

«Здравствуйте, дорогая Машенька!

Простите, что я, не зная вас, пишу «дорогая». Но вы действительно мне дорогая, очень дорогая. Я прочел в «Комсомольской правде» очерк «Напряжение», в котором рассказывалось о вас, о вашем героическом, напряженном труде, о том, как вы, совсем молоденькая девушка, тоненькая, как тополек, совершаете чудо на своем тракторе, выполняя за смену по две-три нормы.

Думая о вас, Машенька, я вспоминаю свою родную землю, которую сейчас топчут сапоги ненавистного врага. О, как я ненавижу злобного врага. Я не знаю, где моя семья и что с ней. Родной город оккупирован врагом…

Знаете, Машенька, становится особенно хорошо, когда чувствуешь, что за тобой стоят стеной и работают так, чтобы скорее общими силами побить врага. Вы ведь тоже проявляете храбрость. Ваша работа на тракторе — это та же боевая вахта, та же высота, за которую мы бьемся здесь, на фронте.

Я буду очень рад получить от вас письмо. И если у вас будет такое желание, напишите мне о себе, о своей бригаде, о комсомольских поручениях, что выполняете вы, — да все, что вы напишете в своем письме — мне будет интересно и дорого. До свидания, дорогая Машенька, желаю вам большого, большого счастья.

Лейтенант-танкист И. В. Бугров. Полевая почта № 1658».

Маша кончила читать и вдруг заплакала, схватила письмо и убежала от нас.

Несколько минут мы сидели молча. На вас произвело сильное впечатление сознание того, что там далеко, на фронте, где огонь и смерть, наш труд и наши успехи согрели воина, мужественного солдата, дравшегося насмерть за нашу Родину.