Переживания Льва глубоко меня тронули. Я поделился с ним и его семьей собственным опытом детских переживаний и заверил, мальчика, что он непременно сумеет преодолеть все трудности. Я рассказал ему о том, как пережил травлю в школе, и сказал, что он тоже с этим справится. Мне хотелось подарить ему что-то, чтобы он запомнил наш разговор и то, как ему вместе с родителями пришлось принимать трудное решение, которое в конечном счете и спасло его собаку. Я напомнил ему, что он принял на себя ответственность и проявил большую смелость в ту ночь. И в противостоянии с хулиганами он тоже в состоянии проявить такое же мужество. Я объяснил Льву, что хулиганы — это люди, которые не в ладу с собой, поэтому выплескивают свою неадекватность на таких, как мы. Я рассказал ему про Ветмена и про то, что у него есть особое название для своего врага — Человек без имени, — потому что хулиган не заслуживает имени. Я подарил мальчику свой стетоскоп, чтобы он всегда мог «слушать животных», даже в самую тяжелую минуту жизни. Лев крепко обнял меня, и это стало физическим воплощением того, почему я делаю то, что делаю.

* * *

Мы, ветеринары, всегда мысленно носим в своем сердце некие весы, чаши которых постоянно приходится уравновешивать, бросая на них все «за» и «против». Когда я заканчивал обучение, вопроса о судьбе Уиллоу не возникло бы: мне пришлось бы сказать, что я сожалею, но ничего нельзя сделать. Сегодня, когда многое в хирургии стало возможным, выбор связан с еще большей моральной ответственностью как для ветеринара, так и для опекунов животного. Встают новые вопросы: следует ли выполнять операцию только потому, что она возможна, и должны ли ветеринары чувствовать угрызения совести, если не могут выполнить ее? Это трудная дилемма. Не на все вопросы есть ответы. Но возможности ветеринаров меняются, и меняется значимость того, что лежит на чашах весов. Мы должны разумно все взвесить. Возможность сделать что-то еще не означает, что это действительно нужно делать. Необходимо учитывать все обстоятельства каждого конкретного случая.

Ветеринаров учат мыслить рационально и выносить объективные суждения. Но, как я уже говорил: «Никого не волнует, сколько вы знаете, пока они не поймут, что вы о них заботитесь». Я считаю очень важным, чтобы ветеринары испытывали эмоциональную связь со своими пациентами и по-настоящему любили их. Возможно, вам покажутся излишними разговоры о любви в ветеринарной или человеческой медицине, однако именно это чувство часто становится причиной, по которой многие выбирают для себя медицинскую профессию. И это не потворство своим желаниям, а необходимое качество. Когда мы поглощены искренней заботой о наших пациентах, когда мы их любим, они дают нам больше, чем мы можем дать им. Именно так было у меня с Уиллоу той ночью в 2014 году. Когда мы делаем то, что должны, когда любовь к животным становится нашим призванием, когда мы ставим эту любовь выше личных потребностей, тогда в душе наступает покой и удовлетворение. Животные спасали меня от себя самого много раз — гораздо больше, чем я могу припомнить.