Когда я впервые увидел Криса Стайна, который мне чрезвычайно нравится, я подумал: «Как он может быть таким неуклюжим?» Но я сказал (да-да): это недостойно меня, и настоял на этом, и теперь он мой хороший друг — я очень его люблю, он отличный парень. Это всего один пример.

РТ: Не знаю, далеко ли можно дойти при помощи такой теоретической реакции, в мире первобытных обычаев.

РФ: Насколько ты сможешь это честно выдержать — вот ответ. Если есть кто-то, с кем мне невыносимо находиться рядом (и я могу себе представить одного такого человека), то всё, что я могу сказать — это «я не могу с ним работать» (я вежлив с ними, я не хамлю) и остановиться на этом — я не могу с ним работать, я нахожу, что эта задача выше моих возможностей, так что я останавливаюсь на этом. Нельзя относиться зверски к самому себе. Если работа слишком тяжела, то ты не сделаешь её в один момент — было бы абсурдно пытаться поднять тяжесть, которую ты поднять не можешь, ты просто сорвёшь себе спину и ничего не сделаешь. Но, можно постепенно дорасти до этого — а что касается работы и приязни и неприязни, то это занимает около 12-ти лет.

РТ: Как вам удаётся оставаться на музыкальном рынке, не поддаваясь влиянию его ценностей?

РФ: Ну, например, вот вам один способ: мы говорили о разделении внимания, а без разделения внимания ничто не возможно. Например, часть моего внимания в этот момент направлена на мою левую ногу, следовательно (по крайней мере, теоретически), я не полностью поглощён тем, чем мы сейчас занимаемся — у меня есть и что-то другое. И то чувство, что у тебя есть что-то ещё постороннее, может напомнить — например, если я начинаю сердиться — может напомнить мне о том, что вообще-то сердиться нечего; или, если я уже рассержен, о том, что нужно просто посмотреть на это со стороны. Первое дело — это не пытаться ничего с этим сделать; прежде всего надо посмотреть со стороны, и тогда человек понимает, какое он хрупкое создание, и как легко навредить себе даже небольшими переменами. Но затем, при помощи труда (регулярных упражнений, а не наскока), нога может пойти в дверь, а ты упрёшься в дверь плечом и т. д. Но опять-таки, ситуация на рынке очень соблазнительна — соблазниться тут очень легко. Я знаю достаточное число людей, своих друзей, у которых есть вот эта некая часть, отвлечённая от происходящего, но на рынке так много всяких давлений и установлений (от твоих менеджеров до людей из фирмы грамзаписи, от других музыкантов, с которыми ты работаешь, до публики, которой нравится то, что ты делаешь) — в их интересах, чтобы ты остался на расстоянии от них — в том смысле, чтобы у вас были поверхностные отношения. Со мной нелегко работать, и я начинаю это понимать — я думал, что со мной работать очень легко. Передо мной стоит выбор — либо хорошая общественная жизнь, либо карьера; это нелёгкий выбор. Для меня невозможно поддерживать со своими друзьями такие отношения, какие бывают или какие должны быть между друзьями. Но если ты решил работать на рынке и сделать то необходимое сконцентрированное усилие, которое просто необходимо для такой работы, у тебя не останется много времени для развития дружеских отношений.